Дверь распахнулась в ту же секунду, и рядом со мной оказался магистр, моментально промокнув до нитки.
— Прости, я не хотел. Понятия не имею, как я мог забыть про сигареты после обряда, — он поднял меня и прямо так сел в душевой со мной на руках. — Прости.
И столько в нем было раскаяния, что я едва смогла дышать от этого потока.
— Тихо, заткнись, — я закрыла ему рот рукой и пару секунд пыталась отдышаться, немного успокаиваясь. — Это вообще не имеет к тебе никакого отношения. Если это помогает, то я готова и дальше прятать твое зелье, и мне плевать, что ты об этом думаешь.
Раскаяние разбавилось удивлением и возмущением.
— Я просто вспомнила такие же следы три года назад. И про незавершенную метку… боже, где же я это слышала? — я поспешно придержала его дрогнувшую руку, — Только без ментальных блоков! Себе поставь, раз это так невыносимо.
— Не злись, я не буду ставить никаких блоков, — Ворх прижал меня чуть сильнее.
И тут я опомнилась, стянула висевшее рядом полотенце, разумеется, сразу его намочив, и накрылась.
— Ну так не зли, чтобы я не злилась, — я вздохнула и уткнулась лбом ему в плечо, стараясь снова собрать разбегавшиеся мысли. — Так, незавершенная метка и явные следы насилия… Кто мог уже тогда знать о моем происхождении?
— Никто. Все документы, касающиеся твоего рождения, были уничтожены.
— Кровь, — осенило меня, — я ведь сдавала кровь на каждый медосмотр, пока училась в университете. И всегда попадала к одному и тому же лаборанту. Кроме последнего раза, перед самым нападением.
Я вспомнила тот день, и как меня развеселила кокетливая медсестра, все время заправлявшая под белую шапочку непослушный рыжий локон. И ее изумрудно-зеленые глаза.
— Ведьма.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
— Тогда нужно срочно поговорить с Риеном, — Ворх выключил воду и поднялся, тут же залив с нас весь пол. — А ты не выходи из казармы.
— Как обычно, — фыркнула я. — Мне пора учиться вышивать или еще какой-нибудь глупости. И не начинай о моей пользе. На тебя тоже охотятся не меньше. Вот только мне ничего не угрожает, я нужна живой, в отличие от тебя.
Магистр посадил меня на кровать и исчез в портале. А я поднялась, достала из шкафа сухое полотенце, завернулась в него и пересела за стол, взяла сигарету и закурила. Что-то я становлюсь слишком оборотнем в последнее время, раз уж мой Зверь решает за меня, что будет лучше. И, похоже, не имеет ничего против случившегося. Даже наоборот, вполне доволен, что покусал своего мужчину. Я содрогнулась от одной только мысли, как на все это смотрит сам мужчина.
— Ничего, потерпит, — кивнула я сама себе. — Главное, что жив.
— Собирайся, некогда сидеть и рефлексировать, — напомнил Вередан.
— Да, точно, — я поднялась и достала рюкзак, стала собирать вещи, но застопорилась на поиске своей вчерашней одежды.
Она обнаружилась в пределах кровати и в основном порванная, так что я поспешно ее выбросила, отчаянно заливаясь краской и стараясь не вспоминать, как она пришла в негодность.
— Да что не так с моим Зверем? — возмутилась я, снова сев за стол. — Мазохист какой-то!
— Привыкай, Зверь становится сильнее. Среднее арифметическое, помнишь? Вот это и значит быть оборотнем — принимать как должное то, что делают по праву силы, — усмехнулся клинок. — Кроме того, насколько я знаю, самец никогда не переступит черту, если не чувствует, что самка его хочет.
— Да кто ж тебя за язык-то вечно тянет?! — я уронила голову на сложенные на столе руки. — Кажется, это мне было знать не обязательно!
— То ты обижаешься, что от тебя скрывают что-то, то уже обижаешься на то, что сообщают правду, — потешался он. — Определись уже.
— Ладно, хорошо! Я согласна с тем, что Ворх был прав, когда не говорил мне всего! — сдалась я. — Теперь ты доволен?
— А ты?
Я вынуждена была признаться, хотя бы самой себе, что да, мне стало легче, когда я отпустила свою обиду. Вероятно, я бы на его месте сделала то же самое.
— Вот видишь, — протянул Вередан, — можешь ведь здраво рассуждать, а не дуться, как ребенок.
— Наверное, я еще и есть ребенок, — я вздохнула и подняла голову. — Может, потому ему и противно?
— Посмотри на свои руки, плечи, — напомнил клинок. — Вот посмотри на эти следы. Разве похоже, что ему было неприятно?
Я вспыхнула и скорее спрятала руки под стол:
— Слушай, я ведь знаю, что он чувствует.
— Ага, как и он, — фыркнул Вередан. — И что же он почувствовал от тебя после случившегося? Боль, разочарование и обиду.
— Боже, да я ведь не… — я осеклась. — Да.
— И что он будет думать?
— Где ж ты раньше был, такой умный? — возмутилась я.
— Учитесь разговаривать словами, идиоты малолетние, — усмехнулся он. — А то понадумываете себе проблем, если и дальше будете надеяться на эту эмоциональную связь. Да ты и сама знаешь.
— Знаю, мы ведь даже проверяли, — я снова поднялась и стала убирать постель.
— Ну вот, и все равно топчетесь на тех же граблях.
Появившийся среди комнаты Ворх заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
— Риен подрядит Стеллу проверить всех ее выпускниц, работавших в Лазурном мире.
— Хорошо, спасибо, — я старательно на него не смотрела, чтобы меньше нервничать после слов Вередана. — И извини. Ты был прав, когда не говорил мне про артефакт и про бурых… Но я все равно против ментальных блоков, — на всякий случай уточнила я. — И прости, что я так поступила вчера…
— Ты меня ударишь, если я сейчас тоже проверю, на месте ли клеймо? — уточнил он с явным сомнением. — А то мне кажется, что тебя подменили.
— Возможно, ударю, — я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. — Но оно там же, где и было, можешь не проверять.
Прощаясь до начала семестра, Нераны меня обнимать не рискнули, но многозначительно поглядывали на мою байку с длинным рукавом и на палящее за окном солнце, едва ли не хихикая в открытую.
— Вот ведь выхухоли, — обиделась я.
— Попрошу не выражаться, — возмутился Люцифер, гневно раздувая розовые ноздри.
— Извини, это в их огород камень, потому что они до выхухолей еще не доросли, — я погладила Дашкиного фамильяра и показала кулак братцам-некромантцам. — Вот и сообщаю им, в какую сторону эволюционировать надо.
— Как же с вами тяжело, — вздохнул Лютик и шустро залез к Трэсу на плечо. — Поехали.
— До такой наглости не грех и сэволюционировать, — присвистнул Ири, но фамильяр его проигнорировал.
Портал снова выстроили лишь до реки, а дальше шли не торопясь. Всю дорогу Дашка подозрительно ко мне присматривалась, и в итоге не выдержала:
— Колись.
— Не хочу, это больно, — усмехнулась я.
— Колись, что случилось. Если судить по виноватому виду кое-кого, — она кивнула на идущего впереди магистра, — и по твоей одежде, то случилось все.
Я смутилась и скорее отвела взгляд, так как предмет обсуждения тут же оглянулся на мои бурные эмоции.
— Ничего, все в порядке, — отмахнулась я.
— Конечно же, в порядке, — согласилась ведьмочка. — Давно пора.
Я не стала спорить, с ней это занятие бесполезно. Зато на болоте я живо прибилась ближе к Ворху, беспокоясь по поводу найденного здесь раньше трупа.
— Все тела нашли в таких заметных местах? — спросила я.
— Нет, в основном они были практически в непролазной чаще. И сброшенные туда сверху.
— То есть на метле. Или дракон… А почему ее одну из пятерых тогда бросили прямо на протоптанной тропе?
— Вообще-то, пропало гораздо больше, просто нашли только пятерых, — уточнил Ворх. — Последних из пропавших. Остальные либо слишком хорошо скрываются от департамента по контролю редких видов, либо просто тел не осталось.
— А этих подбросили практически на виду, — осенило меня. — И чем дальше, тем заметнее. Только тогда департамент и зашевелился, стал отлавливать оставшихся. Да это же провокация чистой воды! У них кто-то свой в департаменте!
— Исключено.
— В стае, в департаменте, возможно, что и в Школе… Где еще, в тюрьме? Боже, они уже везде! — я буквально схватилась за голову. — Чего стоит полиморфу втереться куда-нибудь? И зачем держат эту старую ведьму, у которой постоянно снова открывается источник?! Она столько народу угробила! И такое чувство, что продолжает. Она и меня уже, видимо, не раз убивала! Как минимум один я точно помню.