Все его лицо, шея и кисти рук были покрыты розоватыми пятнами, восстановленной кожи, еще значительно отличавшейся по цвету. Волосы Наставника были коротко острижены, это позволяло увидеть проплешины на голове, лишенные волос и тоже едва успевшие затянуться тонкой кожицей. Однако Ализе видела, что эта новая, нарощеная кожа имеет нездоровый красноватый цвет, и Ализе знала, что это означает только одно: полного выздоровления не произошло, очаг воспаления остался, и теперь не даст Наставнику полностью восстановиться. Даххарст ударил его сгустком тьмы. Она и сама, пока Даххарст не помог ей, не могла выздороветь десять лет, несмотря на все усилия врачевателей, с Наставником происходило тоже самое. Осознав это, Ализе едва сдержала довольную улыбку, несмотря на весь ужас происходящего. Теперь она поняла, почему Даххарст прибит к стене, а не распят на пыточном столе, Наставник боялся к нему приближаться вплотную, предпочитая воздействовать на расстоянии. От этих мыслей такая гордость за мужа, и такое презрение к его мучителю поднялось в ее душе, что последний страх и сомнения исчезли.
Еще раз внимательно оглядела камеру: клинок, пристегнутый к поясу, валялся в углу на табуретке, несколько кинжалов — на низеньком столике, рядом бутылочки с какой-то жидкостью, и главное несколько амулетов, часть из них вызывали временное ослепление, часть — лишали возможности двигаться. Вот на эти последние Ализе и нацелила все свое основное внимание.
— Ализе, — неожиданно обратился к ней Наставник, — не желаешь рассказать мужу, насколько тягостен был для тебя ваш брак, как ты жалеешь, что согласилась на него, как ты ненавидишь своего мужа за те страдания, что он тебе причинил. Можешь подкрепить свои слова любыми способами воздействия вот из этого арсенала, — и Наставник любовно указал рукой на столик, где лежали амулеты. Ализе только это и было нужно. Ей даже не пришлось притворяться, делая заинтересованное лицо, разглядывая амулеты, это так на самом деле и было. — Начни вот с этой, — и мужчина нежно погладил бутылочку с какой-то мерзкой гадостью красноватого цвета, — эта жидкость вызовет ощущения дикого жжения, не проходящего долгое время, несмотря на всю регенерацию твоего мужа, а если при этом еще использовать вот этот амулет, то время действия снадобья увеличится почти в полтора раза.
— А посильнее ничего нет? — сквозь зубы тихо прошептала Ализе.
— Посильнее?! — расхохотался Наставник. — Можно и посильнее, — он дотронулся до бутылки с черной жидкостью, — только здесь другой порядок применения. Сначала надо рассечь ему кожу, как можно глубже, но в тоже время, стараясь не задеть важных органов, — с этими словами Наставник метнул в Даххарста одновременно несколько лезвий, потом небрежным движением выдернул их из тела Темного и возвратил на место. — Вот теперь можно применять этот раствор, — он откупорил бутылочку, и несколько черных шариков зависли в воздухе. — Можешь метнуть их в него, только старайся целиться в открытые раны, так зелье воздействует особенно эффективно.
— Я не смогу, — все также тихо прошептала Ализе, но увидев, как презрительно скривились губы матери, поспешно добавила, — у меня, же заблокированы силы, но я могу подойти к нему…
— Нет, не надо, — быстро сказал Наставник, — приближаться к нему опасно.
— Он мне ничего не сделает, — уверенно возразила Ализе, и, взяв пузырек, подошла к своему мужу. Она посмотрела ему в глаза и мысленно взмолилась: «Прости меня, прости! Я должна так поступить! Ты потерпи, потерпи совсем немножко, я сейчас помогу тебе, я постараюсь спасти тебя, ты только потерпи!», а потом она облила Даххарста этой отвратительной жидкостью, и, не став любоваться, как он корчится и извивается от боли, снова подошла к матери и Наставнику. Ализе не видела, как Даххарст рванулся вслед за ней, хотя со стороны выглядело, словно его выворачивает от судорожных болей. Ализе только видела подобревшие глаза матери, и удовлетворенную улыбку Наставника, и еще она ясно услышала в своей голове его шепот: «Ализе, не делай ничего, прошу тебя. Не пытайся меня спасать, не надо!», но она только мотнула головой, решив, что это ей только мерещится.
— Молодец! — похвалила ее Исилите. — Теперь я знаю, что ты настоящая дочь нашего народа.
Ализе кивнула в ответ, собравшись и приготовившись для броска.
Глава 10
Дальше все случилось настолько быстро, что Ализе не только испугаться, а даже осмыслить все полностью не успела. Она схватила со стола два ослепляющих амулета и синхронно активировала их, ослепив одновременно мать и Наставника. Потом, схватив парализующие амулеты, воткнула их Наставнику в живот, а матери в руку. «Исилите тоже надо воткнуть в живот, — услышала она в голове совет мужа, — иначе она очень быстро восстановится», — Ализе удивленно глянула на Даххарста, снова посчитав, что его голос ей померещился, но он кивнул, подтверждая, что она действительно его слышала. Ализе некогда было раздумывать над всеми этими странностями. Она подошла к матери и вдруг поняла, что не сможет воткнуть амулет ей живот.