…— Урод, урод, урод, урод, — в ярости шептал Саннаэтель, тщетно пытаясь изорвать в клочья бумажку, которую только что отлепил со своей спины. «Сколько я с ней проходил? — думал он, пытаясь сжечь несгораемый листок. — Полчаса, час, или еще больше? Ее прилепили на лекции или уже в перерыве? Но почему я ничего не почувствовал? Как он умудрился все это провернуть, что я ничего не заметил? Неужели я с этим листком на спине сидел в аудитории и ходил по коридору?! — вновь и вновь ужаснулся Саннаэтель, рыча от бессильной злобы. — Спасибо, хоть Ализе об этом сказала, а если бы нет?!»
— Вот скотина, — опять не удержался Саннаэтель, пристально разглядывая ненавистный листок, больше похожий на небольшой плакатик, — неужели это он сам нарисовал?
Рисунок был, и впрямь, замечательным и необычным, конечно, смотря с чьей стороны смотреть. Лицо Саннаэтеля было прорисовано не просто хорошо, а даже талантливо. И спокойная уверенность во взгляде, и затаенная улыбка, чуть угадывающаяся в уголках губ, не могли вызвать никаких других эмоций, кроме восторженных. А вот все остальное… Саннаэтель был изображен в платье, в вызывающе пикантной позе. Юбка с одного бока была задрана до пояса, выглядывающая нога кокетливо отставлена. Одна рука подпирала бедро, другая подзывала клиента.
Правда, отставленная нога принадлежала, очевидно, троллю, поскольку была безобразно волосатой, у эльфов таких волосатых ног не могло быть априори.
Но Саннаэтеля убило не это. Саннаэтеля добил вывешенный ценник оплаты услуг. За удовлетворение ртом — 2 медяка. Если используется другое место (на рисунке прямым текстом было написано какое), то один медяк. Группе клиентов, желающих удовлетворяться одновременно, была к тому же еще и обещана скидка.
Саннаэтель стиснул зубы, глубоко вздохнул несколько раз, чтобы успокоиться, и стал выбираться из того закутка, в который он забился, когда сестра ментально сообщила ему о бумажке, приклеенной к спине. Будь его воля, духу бы его в этой Академии не было. А так пришлось вновь возвращаться в ненавистные коридоры и аудитории, со спокойно-скучающим выражением на лице, словно ничего не случилось. Небольшой дождичек из бальзама пролился на сердце, когда Саннаэтель успел уловить разочарованный блеск в глазах Ранхгарта. Хоть что-то приятное.
Больше в этот день ничего не случилось. Саннаэтель чуть повеселел, но на другой день по Академии пролетел слух, что кто-то из старших курсов меняет внешность, принимая образ девушки, чтобы иметь возможность подсматривать за ними в раздевалке и туалете.
Этот слух, непонятно откуда появившийся, вызвал переполох среди прекрасной половины студентов. К ректору была отправлена делегация с требованием найти извращенца, проверив всех парней старших курсов на остаточную магию, после превращения.
Саннаэтель, услышав это, похолодел. Если такая проверка будет устроена, его вычислят мгновенно. От ужаса, что из Академии он вылетит с такой позорной записью, навсегда оставшись в памяти всех, как извращенец, поглядывающий за девушками в раздевалках, а тем более, в туалете, он хотел тут же бежать. Потом, в который раз, взяв себя в руки, решил держаться до последнего. И снова разочарованный блеск в глазах Ранхгарта был небольшим утешением за нервную встряску, которую он пережил. Ректор успокоил девушек, сказав, что слухи об извращенце — это только сплетки, и пообещал найти того, кто их распускает.
Саннаэтель жил, словно на вулкане, ожидая каждую минуту подвоха. И Ранхгарт превзошел самого себя, таки добившись, чтобы Саннаэтеля сорвался.
Произошло это через две недели. Две спокойных, умиротворяющих недели, когда Саннаэтеля никто не трогал, и он уже решил, что все самое плохое позади.
Глава 17
Саннаэтель старался избегать любых мероприятий, устраиваемых в Академии, веселые и шумные студенческие вечеринки его не привлекали. Но среди празднеств были такие, игнорировать которые он не мог. Бал Весеннего Равноденствия считался одним из самых любимых и значимых событий для всех без исключения. Отсутствие на нем могла извинить только кома или смерть.
Ализе и Саннаэтель неохотно собирались на праздник. Она — из-за плохих воспоминаний, ведь именно на этом балу она познакомилась со своим мужем. А, Саннаэтель… просто потому, что не любил никакие праздники и веселья, шум, и суматоху. И это было очень удивительно, поскольку он был эльфом, а эльфы всегда славились любовью к праздникам.
…Ах, этот Бал Весеннего Равноденствия, как же его все ждали! Ведь это был не просто танцевальный вечер, на этом балу разрешалось ВСЕ, ну, почти все. Алкоголь — рекой, как на великосветских балах в королевствах, никаких моральных ограничений на любовь, нужно лишь обоюдное согласие.