Александра Хохлова и Дмитрий Орлов
Артефакты
Глава 1
Наследство от бабушки
Мои неприятности начались после получения наследства от двоюродной бабушки Наташи. Наследство, скажем прямо, не ахти какое ценное. Дальние родственники — им достался её дом и хозяйство, передали небольшой свёрток. Там лежал старый деревянный гребень грязно-серого цвета — таким в старину, наверное, вычесывали коз, и такое же старое, мутное зеркало, величиной с блинчик, с черным пятном посередине. При всём уважении к бабуле, которую я видел полтора раза в жизни, да и то в глубоком детстве: «Зачем мне это барахло?»
Первой мыслью было закинуть эти вещи куда подальше, а второй — продать на Интернет-барахолке. Там еще и не такой мусор и продают, и покупают. Лень и полное отсутствие в характере коммерческой жилки помогли победить первой мысли, я положил гребень и зеркало в ящик, где хранились гаражные инструменты, и забыл о них на три дня.
В пятницу после работы я сидел один дома, скучал и совершенно не знал чем заняться. (И не надо меня жалеть, так я и поверил, что ваши пятницы сплошные приключения). Часов в десять в дверь позвонили. Обрадовавшись, что хоть кто-то обо мне вспомнил и пришел навестить, я побежал открывать, даже не спросив «кто там?». Тип, стоявший на пороге, не понравился мне с первого взгляда. Вертлявый, лысоватый и, несмотря на тёмное время суток, в солнцезащитных очках на крючковатом носу.
— Александр? — спросил незнакомец. — Меня зовут Валентин. Можно просто Валик. Я к вам по объявлению о продаже артефактов.
— Ээ?
— Вы продаете старинные гребень и зеркало? — незваный гость скорчил недовольную мину, намекающую, очевидно, на мою несообразительность.
Растерявшись, я и сам не заметил, как махнул рукой и разрешил Валику пройти на кухню.
— Но я не давал никакого объявления. Только собирался. Кто вас прислал? Дядя Виталик? Тётя Света?
— Какая разница? Так вы продаёте артефакты или нет?
Действительно, если человек сам пришёл и намерен купить ненужный бабушкин хлам (ой, простите — артефакты!), то какая разница, что и откуда он узнал.
— Продаю! — бодро ответил я.
— Отлично! Ваша цена?
— Тысяча долларов!
(А чё мелочиться?)
Валик уважительно покивал головой.
— Ээ? — не поверил я своей удаче (вот оно, счастье лоховское!) и уточнил. — Тысяча… за каждый предмет!
Моего гостя и это не смутило.
— За каждый, так за каждый. Только вот денег у меня нет.
— Зачем тогда пришли? — расстроился я.
— Предложить равноценный обмен.
Дальше началась какая-то ерунда. Я попросил Валентина покинуть мой дом, он стал совать мне в руки обшарпанный деревянный коробок с женским силуэтом на крышке. Уверял, что это тоже очень ценный артефакт конца 19-го века. И этот коробок почему-то должен обязательно мне понравиться, потому что в последнее время я плохо сплю, что, как ни странно, было правдой. В конце концов, я согласился оставить артефакт у себя и подумать над предложением настырного чудика.
Валик меня достал. Благодаря этому человеку одиночество в пятницу вечером стало казаться недостижимой мечтой.
Выставив Валентина из квартиры, я опять заскучал и решил посмотреть, что же такое в коробке. Оказалось, ничего интересного. Там лежали две белые овечки, вырезанные из каменной соли. И всё…
Очень хотелось спать, но как только лёг в постель, сон, как обычно улетучился. Что было терять? Я поставил «артефакт» в ногах на кровати, как посоветовал его владелец. Ничего не произошло. Не заснул. Как глупо было верить в чудо и на что-то надеяться!
Лёжа с закрытыми глазами, я стал вспоминать нелепую старинную традицию — считать перед сном овец. Интересно, хоть кому-нибудь, когда-нибудь это помогло?
Внезапно в лицо мне подул свежий ветер, а под окном заиграла пастушья дудка. Под окном?! Я на девятом этаже живу! Открыв глаза и приподняв голову с подушки, я увидел, как мое зелёное шерстяное одеяло в желтую и синюю полоску превратилось в мерцающую изумрудным светом поляну, по которой побежали светящиеся ручейки и золотистые тропки. Вау! Да я же УЖЕ сплю! А как ещё объяснить, что прекрасная крошечная пастушка, похожая на юную Бриджит Бардо, идёт по моей ноге, балансируя при помощи посоха? Из коробки стали выпрыгивать овечки, а я стал их считать. Одна, вторая… третья… десятая…
То субботнее утро было, наверное, самым счастливым в моей жизни. Целый день я ходил и улыбался, и пребывал в таком приподнятом настроении, излучая мир, дружбу и всё такое, что даже чужие люди на улице, не стесняясь, подходили ко мне и спрашивали, не найдется ли чего выпить или покурить. Ночью по моему одеялу бегали отары, пастушка играла чудесные мелодии, Валик не спешил забирать свой артефакт. Всё вроде шло замечательно, но к четвергу на одеяле стали намечаться дырки. Овцы его ели.