Не забывали ребята и своих пионерских дел: проводили костры, смотры художественной самодеятельности и учили друг друга языкам, так как в единой семье жили русские, украинцы, белорусы, эстонцы, латыши, литовцы и молдаване.
С наступлением зимних холодов лагерь-интернат полностью переехал в Сталинград и разместился на четвертом этаже большого здания средней школы в Ворошиловском районе у Дар-горы. Руководство лагеря прежде всего позаботилось о теплой одежде для ребят. Городской комитет партии изыскал возможность сшить для артековцев в швейной мастерской в Затоне комплекты стеганной одежды.
Ребята и здесь, в Сталинграде, с жаром принялись за работу. Концерты в госпиталях поднимали настроение раненых воинов. Популярными "артистами" стали юные баянисты Алеша Дибров и Володя Аас, плясуны Вася Заблоцкий, Юра Мильников, Натан Остроленко, Света Косова и Женя Чебан. Артековцы регулярно читали тяжелораненым газеты, журналы и книги, писали письма родным, собирали теплые вещи, шили платочки и кисеты, добывали конфеты и табак, и все это отправляли посылками на фронт.
Так в труде и учебе прошла зима в гостеприимном Сталинграде, а когда назрела непосредственная угроза прорыва гитлеровской ударной группировки в большую излучину Дона, снова остро встал вопрос о переезде из Сталинграда в глубокий тыл. Первоначально лагерь-интернат был переведен в санаторий "Серебряные трубы", расположенный неподалеку от города, но вскоре помещения санатория пришлось передать частям действующей армии под госпитали, и артековцев перевезли в село Ельшанку в районе города Камышина. Здесь, в Ельшанке, пионеры работали в госпитале и помогали воинам спецавтоброневых частей по хозяйству.
В конце июля командир спецавтобронечасти выделил лагерю автомашины и ребят перевезли в Камышин. Здесь пришлось задержаться на десять дней, так как вражеская авиация ежедневно бомбила и обстреливала причалы и пароходы.
Только 8 августа артековцы погрузились на пароход и благополучно добрались до Казани, а оттуда в Уфу. 27 августа выехали из Уфы на Алтай, в курортный поселок Белокуриху.
11 сентября 1942 года артековцы живыми и здоровыми прибыли в Белокуриху, где им предстояло жить, учиться и работать до освобождения их родных мест от немецко-фашистских оккупантов, в лагере-интернате, который стал называться Алтайским Артеком.
После отъезда ребят из Артека, немногочисленные его сотрудники стали готовить к эвакуации наиболее ценное лагерное имущество. Все это свозили в Ялтинский порт, где грузили на транспорт и отправляли в Новороссийск, Поти и Батуми.
Первого ноября началось отступление наших войск по всему южнобережью в сторону Севастополя. Гитлеровцы вошли в Симферополь, продвигались на Бахчисарай и на Алушту.
На ялтинском причале полным-полно раненых бойцов, толпы женщин, стариков и детей, груды санаторного и учрежденческого имущества. Все страшно волнуются. Стало известно, что немцы уже в Гурзуфе. Ожидали "Армению" — большой пассажирский теплоход, который в довоенные годы совершал рейсы на Черноморских пассажирских линиях. Наконец к причалу медленно подошла "Армения" и началась погрузка, которая продолжалась всю ночь, а с рассветом теплоход вышел в море. Его сопровождали два крохотных сторожевика. "Армения" была последним транспортом из Ялты. Там, на борту теплохода, были и сотрудники Артека, среди них пионерская вожатая Фаина Озик. Внезапно из-за Ай-Петринской яйлы появились пикирующие бомбардировщики. Они с ходу обрушили на беззащитный корабль весь свой бомбовый груз. Теплоход переломился и почти мгновенно погрузился в пучину, погибли все, кто был на его борту.
Вторжение гитлеровских головорезов на территорию Артека ознаменовалось прежде всего погромом. На аллее национальностей лагеря "Суук-Су" раздавались автоматные очереди. Господа офицеры германской армии расстреливали из автоматов фарфоровые скульптуры пионеров. В здании краеведческого музея Нижнего лагеря гитлеровцы сколачивали стойла для лошадей. Тяжким эхом отдались в горах несколько взрывов. Фашистские саперы взорвали артековские причалы — немецкая предусмотрительность на случай высадки черноморцами десанта. В корпусах и дачах, где совсем еще недавно жили дети, разместились теперь солдаты в серо-зеленых мундирах. В парках оккупанты рубили на дрова деревья, вдоль берега моря саперы сооружали доты, дзоты, рыли окопы и траншеи, устанавливали орудия и минометы.