На шоссе из-за пригорка показалось человек пять конников.
— Так вы, Данило Сидорович, не забывайте, как меня зовут, — сказал Артем.
— Невкипелый Тымиш Прокопович. Едешь с матерью с базара, а я попросился к тебе в сани.
— Так. А рука у меня в случае чего — бык ударил. Рогом. — Потом повернулся к матери, которая сидела к ним спиной, и предупредил: — Гайдамаки подъезжают. Сидите, не отзывайтесь.
Гайдамаки ехали рысью, но в нескольких шагах от саней убавили ходу.
Артем почувствовал, как его пронизала дрожь и все тело вдруг напряглось.
— Стой! — крикнул первый из гайдамаков и подъехал к саням. За ним еще один. Остальные трое остановились в нескольких шагах. — Что за люди? Куда?
Данило поспешил ответить:
— С базара едем. Домой.
— Документы!
Артем накинул вожжи на рожон, вынул из кармана удостоверение, подал гайдамаку.
— Что-что? Как твоя фамилия? — поднял наконец глаза от удостоверения гайдамак.
— Невкипелый, — сказал Артем. — Там же написано.
— Невкипелый! — На губах гайдамака появилось нечто похожее на усмешку. — А чего ж это ты не вкипел до сих пор? Пора б уже вкипеть!
— Да вроде стараюсь, — ответил Артем.
Тем временем второй гайдамак прочел удостоверение Данила и вернул ему.
— Плохо, видать, стараешься. Ну, езжай! Да закипай уже там поскорее! Долго ли будешь ховаться за нашими спинами? До каких пор мы будем за вас…
— Да вам ведь платят за это, — не утерпел Данило.
— Кто нам платит?
— Вам лучше знать.
— Как же! «Платят»! — Гайдамак сделал движение, будто хотел слезть с коня. — Садись на мое место, тогда узнаешь! Натерпишься! Натрясешься!
— А трястись чего? Разве это зима? Разве это морозы? Или, может, не от мороза? — И умолк.
Но, как видно, в хитроватых глазах Данила гайдамак уловил насмешку; он сразу рассвирепел и гаркнул:
— Ну, быстрей! Еще будет тут рассуждать.
Когда отъехали подальше, Катря сказала:
— Ой, Данило, Данило, попадешь когда-нибудь в беду за свой язык! Ну к чему тебе их задевать! Плюнь, обойди и смолчи.
— Да как же смолчать? Чего ж он к человеку пристал? Тоже мне вояка! Сидит в седле, как собака в лодке! — Данило сплюнул, после чего добавил: — Знаем, кто вам платит и чего вы трясетесь!
В гору по глубокому снегу тяжело было ехать. Поэтому, как только выбрались на пригорок, остановились, чтобы дать лошадям передохнуть.
— Ну, теперь, сдается, можно и закурить, — проговорил Данило Корж.
И пока он замерзшими пальцами крутил цигарки, Артем стоял на холме и смотрел на город.
Солнце уже зашло. Весь небосклон багрово пламенел, точно все правобережье было охвачено пожарами. Над городом опускался вечер. Но еще отчетливо виднелись очертания домов, гордо поднятые в небо заводские трубы. Вон — машиностроительный завод, поодаль — табачная фабрика, там дальше — мельницы, левее — паровозное депо. Артем стоял как очарованный и задумчиво смотрел. И невольно в мыслях сложилось, будто строка для песни:
«Нет, Славгород, не «прощай». Где ни буду, а тебя уж не забуду! На крыльях прилечу!..»
Перевод Т. Стах.
КНИГА ВТОРАЯ
I
Чуть забрезжил рассвет, еще и петухи не пропели, а Катря Гармаш с сыном уже собрались в путь. Напрасно уговаривала их хлопотливая Дарья, жена Данила Коржа, подождать малость, пока печь растопит и на скорую руку приготовит поесть. Артем и не прочь был: спешить, мол, особенно некуда, — но Катре загорелось идти немедля. И так уже три дня как из дому. Как там внуки одни хозяйничают при больной матери? Орися после болезни еще не оправилась, не помощница им. К тому же Остап со вчерашнего дня дома гостит, за три года войны впервые. Ну как же можно мешкать? Каждая минута дорога́. А доро́га не близкая, да еще по такому глубокому снегу.
— Так, может, ты, Данило… — обратилась Дарья к мужу.
— Э, чего бы проще, — с полуслова понял жену Корж. — Кого-кого, а куму Катрю я бы с дорогой душой к самому крыльцу подкатил. Да вот беда — захромала Лыска. Разве что…
— Не хлопочи, Данило, — сказала Катря. — Поклажи у нас нет никакой. Спасибо и за то, что из города сюда привез.
— Да нет, это вам спасибо — полдороги сани подталкивали.
Он тоже оделся (собирался на мельницу), взвалил на плечо мешок с рожью, и все вместе вышли из хаты.
Близился рассвет. В хатах кое-где уже зажглись огни. В небе неярко мерцали звезды. От белого снега на земле, на кровлях хат редела темнота, и тропку было видно, можно идти. Вот и хорошо, что не задержались! К восходу солнца и дома уже будут. Да и сколько тут идти! Особливо если напрямик, лугами. Но идти лугами Данило отсоветовал. После недавнего снегопада там, должно быть, и стежку еще не протоптали. Лучше круг дать, да зато большаком до самой Чумаковки. Туда дорога накатана — мужики лес возят.