Микула Селянинович
Закутанный по самые уши одеялом, лежал Артемка в постели. На кухне гремела посудой мама. Было слышно, как там что-то шипело и трещало на плите.
Артемка очень любит такие вот дни, когда они с мамой оказываются дома вместе. Мама тогда непременно готовит что-нибудь вкусное. Обед получается совсем непохожий на столовский.
За время, что они не видятся, обычно накапливается много разных новостей. И в школе, и на заводе у мамы.
Из Артемки новости так и сыплются. Обо всем сразу, без передыху. И о том, что в стенгазете похвалили за успеваемость их класс, и о том, что в школу приходил врач и проверял у всех зрение, и про то, что десятиклассник Вовка Егоров научил своего скворца говорить: «здрасте…»
Мама слушает всегда внимательно. То улыбается, то хмурится. В зависимости от того, какую новость рассказывает Артемка. Потом они вместе все это обсуждают. Тем временем мама накрывает на стол. Артемка сглатывает слюнки и ловит каждое мамино движение.
Вот она разливает суп. Прозрачный, золотистый. (Только мама умеет такой варить!) В тарелку вместе с лапшой обязательно попадает яркий кусочек морковки и мясо. На косточке. Оно прямо само отваливается, снимается с кости — так хорошо сварилось. В тарелку на янтарную поверхность супа мама непременно бросит щепотку мелко нарезанного ароматного укропа. Красиво получается. И вкусно. Ни в одной столовой так не готовят!
Но как ни ароматен укроп, дух мясной косточки побеждает все. Артемка обычно прямо с нее и начинает. Потом он честно до дна съедает свою порцию лапши, второе и ждет: сейчас мама подаст третье. Что там? Артемка уже давно чует компот. Запах разваренного урюка, чернослива дразнит обоняние. Мама — она все понимает без слов! — наполняет его стакан до отказа фруктами, а жидкость льет в оставшиеся между ними щелочки. Красота!
Жаль, такие праздники в доме нечасты. Мама работает на заводе. С тех пор как ушел отец, она взяла дополнительную работу.
Артемка помнит себя совсем маленьким — до подоконника не доставал! Мама всегда успевала прибежать с работы первая, пока отца не было дома. Весело кричала: «Артем! Сейчас папка придет!» Артемка уже знал, что надо было делать дальше — привести в порядок комнату! И он с усердием убирал на место раскиданные на полу игрушки. Мама хлопотала на кухне.
В прихожей раздавался звонок. Смеясь, они мчались с мамой наперегонки открывать.
Открывала всегда мама — Артемка тогда еще не мог дотянуться до замка. Отец приносил с собой запах металла, бензина. В их маленькой квартире становилось сразу шумно и тесно.
Мама собирала на стол, а потом они все вместе отправлялись на улицу.
Артемке очень нравились эти прогулки. Они шли не спеша по направлению к реке, на ее высокий и крутой берег. Навстречу попадались знакомые. Некоторые из них здоровались с Артемкой, с мамой, с отцом, справлялись о здоровье.
Артемке казалось, так будет всегда. Но однажды все это кончилось…
По закону отец обязан был им помогать, давать деньги, пока Артемке не исполнится восемнадцать лет. Отец и не отказывался. Отказалась мама: «Мы не нищие, чтобы от посторонних брать подачки. Проживем сами!» Гордая мама у Артемки.
Сегодня утром они встретились в дверях квартиры. Мама возвращалась с работы, Артемка шел в школу. «Что-то ты мне сегодня не нравишься», — сказала мама, посмотрев на него, и приложила руку к Артемкиному лбу.
Артемка сегодня и сам себе как-то не очень нравился. Проснулся почему-то вялый, еще ничего не сделал, а уже устал, словно всю ночь гонял футбол. Одевался — все валилось из рук, болела голова, болело горло…
Мама отняла руку, строго сказала: «Вернись!» — и сунула под мышку Артемке градусник. Вытащив его через несколько минут, она испуганно всплеснула руками: «Батюшки! Тридцать семь и семь! Что с тобой? Простудился? — И сама себе ответила: — Конечно, простудился. Мороженое, наверное, ел? Конечно, мороженое, что еще-то! Раздевайся и — в постель. Быстро!»
И помчалась на третий этаж к Микуле Селяниновичу звонить по телефону в поликлинику.
Вернувшись, мама присела возле Артемкиной постели, в глазах ее была тревога.
— Что-нибудь болит?
— Горло немножко.
— Я тебе сейчас молока вскипячу. Молоко, оно всегда хорошо…
Вскоре пришел врач. Здоровый такой дядька, похожий на Юрия Власова. Если бы не белый халат, его можно было бы принять за боксера или штангиста. Он заглянул Артемке в рот, попросил сказать «а», послушал легкие и пошутил:
— Прекрасно. Траур пока объявлять не будем, ограничимся таблетками и горячим молоком.