— Море — друг человека. Оно кормит его, одевает… Но оно может быть и страшным. — Митька вздохнул и снова замолчал.
Когда они подошли к подъезду, Меркулов неожиданно предложил:
— Хочешь, я тебе морские звезды покажу?
— А у тебя есть? — усомнился Артемка.
— Есть.
— Живые?
— Нет, засушенные. И морские коньки, и крабы, и раковины разные.
— А бабка?
— Бабки дома нет, — Митька нахмурился. — Она в деревню на три дня уехала.
— А я тебе свой альбом покажу! — обрадовался Артемка. — Тащить?
— Какой альбом?
— Есть у меня такой. Про море, про путешественников…
— Тащи.
— Я мигом! — крикнул Артемка и помчался на второй этаж в свою квартиру.
— Артемка! — кинулась к нему мама. — Как ты долго! Сдал?
— На пятерку!
— Поздравляю. Ты куда?..
— К Митьке! У него звезды морские и крабы. Из Карского моря!
— Да подожди, расскажи хоть, как сдавал…
— Я же говорю — на пятерку! Остальное потом расскажу. — И Артемка умчался.
Митька
Они уселись на обшарпанную, продавленную тахту. Артемка положил возле себя альбом, Митька поставил себе на колени небольшой коричневый чемоданчик.
Металлические уголки его кое-где отлетели, крышка и дно покоробились. Потрескавшийся дерматин испачкан чем-то белым. Артем на потер чемодан ладонью.
— Это уже ничем не стереть. Бесполезно, — прокомментировал Митька.
— Почему?
— Морская соль. Въелась намертво.
«Вот оно что! Морская соль!»
Когда Митька приподнял крышку чемоданчика, Артемка обомлел. Не чемодан — дно океана! Красивые витые раковины. Звезды — темно-бордовые, шероховатые, с пупырышками на лучах. А вот морской конек! Артемка даже засмеялся: конек удивительно похож на того, что в шахматных фигурах. Приделать ему подставочку — и готово, шахматный конь!
Митька неторопливо рассказывал историю каждого экспоната.
Вот этот конек попал в сети рыболовного траулера, а вот этого краба Митька сам нашел во время отлива, когда отошла от берега вода, оголив морское дно. Звезду, что разглядывает сейчас Артемка, привезли ему в подарок моряки, когда ходили на «Колгуеве» к Новой Земле…
Стоп! Новая Земля… А рядом с ней, немного восточнее, остров Уединения… Тот самый остров… Может, Митька что-нибудь слышал? Ведь он жил в тех краях…
Артемка отложил звезду в сторону, взял в руки свой альбом.
— Слушай, Меркулов, я у тебя спросить хочу кое-что… — Артемка заволновался. — Тут вот газетный обрывок в альбоме… Там один морячок… Знаешь, загадочная история! — Артемка торопливо листал альбом, разыскивал нужную страницу. — Такая загадка, а ты же там жил, вдруг знаешь, слышал… Вот он?
И Артемка протянул альбом Митьке.
Почему-то на мгновение от Митькиного лица отхлынула кровь, так что на переносице стали видны мелкие веснушки.
— Ты чего?.. — растерялся Артемка.
Митька не отвечал. Он все смотрел и смотрел на грязный газетный клочок. Потом молча отодвинул в сторону крабов, раковины, достал из-под картона, покрывающего дно чемодана, конверт. В конверте были три фотографии. Одну из них Митька подал Артемке.
— Вот…
На фотографии — моряк. Артемка узнал его сразу. Знакомый взгляд внимательных, как бы заглядывающих к тебе в самую душу глаз. Моряк улыбается мягкой и какой-то загадочной улыбкой. Будто знает что-то хорошее… На фотографии он в форменной фуражке с крабом, а на газетном снимке — с непокрытой головой.
Артемка посмотрел на молчавшего Митьку.
— Кто он, этот моряк? Ты знаешь?
Митька взглянул на фотографию, потом на Артемку и снова на фотографию.
— Это мой дед.
Ошеломленный Артемка несколько секунд молча смотрел на Меркулова.
— Де-ед? Как это — дед?
— Обыкновенно, — усмехнулся Митька. — Отец моего отца мне приходится дедом.
— Вот это да… — Новость просто потрясла Артемку. Но постепенно в его глазах появилось недоверие: уж не разыгрывает ли его Меркулов?..
— А как же он там очутился, твой дед? На острове Уединения?
Митька забрал у Артемки фотографию и, глядя на улыбающегося моряка, стал рассказывать:
— Это во время Отечественной войны случилось. Мой дед, Дмитрий Петрович Меркулов, служил на Северном флоте. Ходил на эсминце. А в тысяча девятьсот сорок четвертом году летом в наши арктические воды прокрались фашистские подводные лодки. Они внезапно напали на советские грузовые суда и потопили их.
— Вместе с матросами?
— Да. Вместе с экипажами.
— И твой дед там был?
— Да нет же, — терпеливо объяснял Митька. — Я же тебе говорю: он ходил на эсминце. А фашисты потопили грузовые суда.