Ведь Артемка сегодня встретил ее совершенно случайно, мог бы и не увидеть. Значит, они укатили бы втроем, без него, он даже ничего бы и не знал. Захотелось ей за город и обратилась она к кому? К Афонину! Потому что у него — папа! А уж потом рассказала обо всем Артемке. Нет, он никуда не поедет…
— И не хочется мне, — произнес как-то с ленцой Артемка, — и некогда.
— Некогда? — изумилась Вика. — Каникулы же!
— На работу я решил поступить. Пока лето.
— А куда? — в голосе Вики прозвучало уважение. Так показалось Артемке.
— Ну, у нас рабочие руки, сама знаешь, нарасхват. — Артемке ужасно хотелось выглядеть зрелым, бывалым человеком. — За работой дело не станет.
— Между прочим, мне мама как-то говорила, что я тоже могла бы один месяц поработать в больнице. Там не хватает нянечек.
— Ну вот, видишь…
— Может, я и поступлю, но сначала с Леной все-таки поедем в Раменье. Надо навестить маленьких Брянцевых…
— Скворец! Фью-юить…
Недалеко кто-то пронзительно свистнул.
Артемка повернул голову. Совсем забыл! Забыл обо всем на свете!..
В тени клена, прислонившись к его стволу, стоял рыжий.
— Это что, тебя? — Вика с недоумением разглядывала парня.
— Меня. Ты извини, я должен идти.
Вика ушла. Артемка, нащупав в кармане брюк деньги, не спеша направился к рыжему.
Он шел и, как бы просто так, между прочим, поглядывал по сторонам: не идет ли Коваль? Но Коваля нигде не было видно. Забыл? Или рыжий пришел раньше часа? Отдавать деньги или все-таки подождать Николая Семеновича?
— Чего ты, как неживой? — Парень беспокойно переступил с ноги на ногу. — Деньги принес?
— Принес…
— Все?
— Все.
— Давай сюда.
— Минуточку, Артем! Подожди…
К ним спешил Коваль.
Рыжий вдруг дернулся, оглянулся на голос.
— Ты что, Степан, испугался? Меня не узнал? Здравствуй.
— А-а… — Парень остановился поодаль, стоял в нерешительности, переводя настороженный взгляд с Артемки на Николая Семеновича и обратно. — Неожиданно вы как-то… Здравствуйте, дядя Коля.
— Мать как поживает? Здорова? — спросил Коваль и хитро так, чуть заметно скосил взгляд за спину рыжего к дальнему углу гастронома.
— Здорова…
— Отец работает?
— Работает…
— Ну, а ты чем занимаешься? Да подойди сюда, не бойся. Я же тебя не съем. — А сам опять — Артемка видел! — стрельнул глазами туда же…
Парень нерешительно сделал вперед несколько шагов.
Артемка аккуратно расправил смятые в кармане деньги, подал их почему-то Ковалю.
— Вот в город приехал… — ответил наконец рыжий на вопрос Коваля. — Купить кое-что велели, ну и дела всякие.
— Когда обратно домой?
Парень посмотрел на деньги, что держал Коваль, и пожал неопределенно плечами.
— Возьми их, я принес… — проговорил Артемка.
— Я ведь потому сюда пришел, — сказал Николай Семенович, незаметно подступая к парню ближе, — Артем вот рассказал мне, что должен деньги Павлу, а пришел за ними какой-то совсем незнакомый. Грозит будто… — Парень хмыкнул. — Да и денег таких у Артема, понятно, нет. Пришлось дать ему. Вот я и подумал, как бы недоразумения какого не получилось. Ты деньги-то в целости-сохранности передашь?
— А мне ничего передавать не надо. Пашка взял у нас двадцать пять рублей, а мне велел у этого, — он кивнул в сторону Артемки, — забрать.
— Понятно. Тогда возьми, — Николай Семенович протянул деньги, — А где Пашка? В деревне?
— Почему в деревне? Нету его там. Приезжал, правда, к матери своей — давно это было, а теперь нет его.
Рыжий почти выхватил протянутые ему деньги и быстро пошагал прочь.
— Так вы что, знаете его? — поинтересовался Артемка.
— А как же. Он из Раменья. Деревня есть такая под городом. Ну да ты тоже знаешь: лагерь там пионерский.
— Ага! И еще дачи детсадовские.
— Вот-вот.
— А вы бывали в Раменье?
— И не один раз. Там председателем колхоза один мой старинный друг, воевали мы с ним вместе. Я и родителей Степана хорошо знаю.
— Этого рыжего?
— Его, — усмехнулся Коваль. — Да…
Николай Семенович о чем-то задумался. Сцепив руки за спиной, он шагал своим широким размашистым шагом так, что Артемка еле успевал за ним.
До самого дома Коваль не обронил больше ни слова, но у дверей подъезда вдруг спросил:
— Возле гастронома тебя сегодня больше никто не ждал?
— Никто, — уверенно ответил Артемка и вопросительно посмотрел на Николая Семеновича. — А что?
Но тот, не ответив на Артемкин вопрос, вдруг сердито сказал:
— Горе вы мое, горе… Конспираторы несчастные!..