— Ледники в мире теряют до двух метров ледяного покрова в год, то есть полмиллиона квадратных километров только в Северном Ледовитом океане за последние 30 лет.
Позади него видео файлы демонстрировали некоторые из последствий глобального потепления. — Надо спасти мир, — сказал Артемис, — Я понимаю теперь, наконец, что я тот, кто должен спасти его. Вот почему я гений. Это смысл моей жизни.
Винийа постучал по столу указательным пальцем. — В Гавани есть предложение переждать глобальное потепление. Его поддерживают довольно многие. Люди уничтожат себя, и тогда мы вернём себе планету. Артемис был готов к этому.
— Очевидный аргумент, командир, но это не только люди, разве не так?
Он открыл несколько окон видео, и волшебный народец наблюдал сцены тощих белых медведей, оказавшихся на льдине, лосей в Мичигане, съеденных заживо из-за увеличения численности клещей и белену коралловых рифов, лишенных всякой жизни.
— Это все, кто живёт на поверхности этой планеты или под ней.
Жеребкинс был весьма раздражен презентацией.
— Ты считаешь, что мы даже не думали об этом, вершок? Ты считаешь, что эта конкретная проблема не была изучена каждым ученым Гавани и Атлантиды? Честно говоря, я нахожу эту лекцию высокомерной.
Артемис пожал плечами.
— Что ты чувствуешь, не имеет значения. Что я чувствую, не имеет значения. Надо спасти Землю.
Элфи выпрямилась.
— Не говори мне, что ты нашел решение.
— Мне кажется, что это так.
Жеребкинс фыркнул.
— В самом деле? Дай угадаю: может обернуть айсберги во что-нибудь?.. Или запустить преломляющие линзы в атмосферу? Как насчет настройки облачного покрова? Теплее?..
— Нам всем теплее, — сказал Артемис. — В этом проблема.
Он взял голограмму Земли с одной стороны и прокрутил как баскетбольный мяч.
— Все эти решения могут работать только с некоторого рода, изменениями. И они потребуют слишком много межгосударственного сотрудничества и, как мы все знаем, человеческие правительства не очень любят делиться своими игрушками. Возможно, через пятидесятилетия всё изменится, но к тому времени будет слишком поздно. Командир Винийа всегда гордилась своим умением анализировать ситуацию, и ее инстинкты гремели в ушах как шум прибоя Тихого океана.
Это был исторический момент. Даже воздух сейчас казался наэлектризованным.
— Ну, человек, — сказала она тихо, ее слова подстегивались властью, — расскажи нам.
Артемис использовал V-перчатки, чтобы выделить область оледенения Земли и переставлять ледовые массы по периметру.
— Обертывание ледников это блестящая идея. Но даже если бы рельеф местности был простой — плоский квадрат — для этого понадобилось бы несколько армий и полвека.
— Ох, я не знаю, — сказал Жеребкинс, — человеческие лесорубы вырубают тропические леса намного быстрее.
— На грани закона двигаться быстрее чем следуя ему, как я и делаю.
Жеребкинс скрестил передние ноги, что было нелегко для кентавра в кресле.
— Говори. Я весь во внимании.
— Скажу, — произнес Артемис, — но я был бы признателен, если вы сдержите обычное выражение ужаса и недоверия пока я не закончу.
Ваши вскрики изумления каждый раз, когда я представляю идею, очень утомительны и усложняют мне подсчет слов.
— О боги! — воскликнул Жеребкинс, — Невероятно!
Винийа Рейн бросила кентавру предупреждающий взгляд.
— Хватит вести себя как тролль, Жеребкинс. Я преодолела огромный путь ради этого и мои уши очень замерзли.
— Может мне ущипнуть его за одно из нервных окончаний, чтобы он успокоился? — спросила Элфи с легкой улыбкой, — я изучала слабые места кентавров, так же как и человеческие, если случится, что это понадобится. Я могу вырубить любого здесь одним пальцем или карандашом.
Жеребкинс был уверен на восемьдесят процентов, что Элфи блефует, но все же прикрыл пальцами ганглии за ушами.
— Очень хорошо. Я буду молчать.
— Прекрасно. Приступай, Артемис.
— Спасибо. Но держите карандаш наготове капитан Малой. У меня ощущение, что ожидается некоторое недоверие.
Элфи похлопала по своему карману и подмигнула.
— Жесткий графит — нет ничего лучше для быстрого разрыва органа…
Элфи шутила, но в не глубине души. Артемис чувствовал, что за ее замечанием скрывалась тревога. Он потер лоб указательным и большим пальцами, используя этот жест в качестве прикрытия, чтобы украдкой взглянуть на своего друга.