Выбрать главу

Но до зрелости Рафаэль не доживет. Он уйдет внезапно в 37 лет, по преданию, в тот же день, когда появился на свет.

Ангел Рафаэлло

Отец Рафаэля Джованни Санти тоже был художником. Не исключительным, как его сын, но и не из последних. Они жили в городе Урбино, правила которым династия кондотьеров да Монтефельтро. Герцог Федериго, а позднее его сын Гвидобальдо задумали перестроить дворец Монтефельтро и создать «идеальный город», на годы вперед обеспечив работой архитекторов, художников и позолотчиков. Герцоги зазывали к себе знаменитых художников – Пьеро делла Франческа, Паоло Уччелло… Так что круг знакомств (и приобретаемых знаний) урбинского придворного художника Санти быстро расширялся. А новые люди, приезжавшие в Урбино, узнавали его по тому, что Джованни почти всегда брал с собой на работу маленького сына Рафаэлло – на редкость красивого ребенка, как будто задуманного природой исключительно для того, чтобы служить моделью для ангелочков-путти.

Джованни Санти чаще всего в своем творчестве обращался к единственному сюжету – Мадонне с Младенцем. Писал их Санти со своей кроткой жены Маджии и сына Рафаэлло. Исследователи заметят, что младенцы, будь то Иисус, Иоанн или ангелы, которых впоследствии напишет и сам Рафаэль, по типу лица похожи на тех, что раньше исполнил его отец, и значит, в каком-то смысле дети с картин мастера – это опосредованный автопортрет.

Палач и генерал

Рафаэль впервые услыхал о Микеланджело и Леонардо да Винчи в Сиене, куда приехал поработать как ученик Перуджино. Рафаэлю было меньше 20. Леонардо был старше его на 31 год, а Микеланджело – на восемь, оба жили во Флоренции и уже тогда были легендами. Наслушавшись разговоров об их непревзойденной «новой манере», Рафаэль помчался во Флоренцию. Там он впервые встретился с Микеланджело, чуть позднее оба гения оказались в Риме. Но ни симпатии, ни тем более дружеского притяжения между ними не возникло.

Отношения Рафаэля и Микеланджело всегда оставались натянутыми. Была ли это ревность? Соперничество? Зависть?

Микеланджело по складу личности был бунтарь и одиночка, а Рафаэля вечно сопровождала восторженная толпа последователей и поклонников. Они старались избегать друг друга, но это было непросто: «коворкингом, офисом, опенспейсом» обоих был Ватикан. Встретив однажды в его высоких галереях Рафаэля в окружении учеников, Микеланджело едко заметил: «Вечно вы ходите со свитой, как генерал». Рафаэль парировал: «А вы всегда один – как палач».

Вскоре неуживчивый Микеланджело рассорится с папой Юлием II, заморозившим финансирование Сикстинской капеллы из-за очередной военной авантюры, и сбежит из Рима. А капеллу с почти законченными росписями потребует запереть до его возвращения, чтобы его фрески не увидел и не использовал в работе Рафаэль.

Вернувшись в 1511 году в Ватикан, Микеланджело узнает, что на переднем плане своей «Афинской школы» Рафаэль изобразил его в образе Гераклита Эфесского – и среди остальных пяти десятков персонажей грандиозной фрески только Микеланджело-Гераклит совершенно, прямо-таки тотально одинок. Но на правду что ж обижаться? Обида была в другом. По резко возросшему мастерству соперника Микеланджело догадался: Браманте «по блату» все-таки открывал для него Сикстинскую капеллу…

Любезный сын

Рафаэля познакомил с папой Юлием II архитектор Ватикана Донато Браманте – как и Рафаэль, он был родом из Урбино и, возможно, даже состоял с Санти в дальнем родстве. Молодой Рафаэль был тогда далеко не самым знаменитым итальянским художником, но ему улыбнулась удача – стать любимым художником папы. Он, что называется, оказался «в нужное время и в нужном месте».

Взойдя на римский престол, Юлий II первым делом пожелал избавиться от всего, что напоминало о прошлом папы Александра VI (Родриго Борджиа), осквернившего Рим распущенностью, коррупцией и даже, поговаривали, кровосмесительной связью с дочерью Лукрецией. Юлий II заявил: «Все портреты Борджиа должны быть покрыты черным крепом, все гробницы Борджиа должны быть вскрыты, а их тела отправлены обратно туда, откуда они пришли – в Испанию». Новый папа решил полностью изменить облик своего дворца, чтобы ничего не напоминало о ненавистном предшественнике. Для этого со всех концов Апеннин были собраны достойнейшие, знаменитейшие художники, которые взялись заново декорировать папские апартаменты.