Кабильдо были теми административными органами, которые казались Артигасу самыми важными и на которые он возлагал все свои надежды как на аппарат народной власти. Они были для него основой демократической организации общества, стремление к которой и составляет подлинное величие Артигаса. Эти органы власти он ценил за то, что они открыты для всех жителей, за то, что в них осуществляется коллективная власть. Он считал, что, поскольку в Кабильдо входят много людей, там не будет благоприятной почвы для возникновения заговоров, хотя многие из рехидоров не внушали ему доверия.
Органами военной власти были военные комендатуры в главных городах департаментов. Под контролем Артигаса находилась не только административная власть, но и управление государственными доходами. Чиновники, ведавшие финансами в разных городах, должны были периодически переводить полученные деньги в Монтевидео. Начальник таможни имел чин генерального казначея. Началась работа по налаживанию и унификации всех казначейских операций. Вслед за урегулированием таможенных порядков начали налаживать почтовую службу — улучшать дороги, водные переправы.
Артигас осуществлял нечто вроде верховного контроля за Деятельностью властей в Монтевидео. Несомненно, что именно °н придавал демократическую, революционную ориентацию многим областям политики. Для занятия общественных должностей он всегда рекомендовал таких людей, которые по своим знаниям и преданности делу заслуживали общее уважение. Его мышление отличалось широтой. Когда однажды Артигасу сообщили, что один из кандидатов не достоин его расположения, он ответил:
— Личное отношение ко мне не должно касаться дела. Вам следует назначить этого человека и уже самим затем следить насколько справедливо и умно он выполняет свои функции.
Артигас не был злопамятен. Идальго, поэт, воспевший бессмертный подвиг народа во время «Великого исхода», покинул впоследствии лагерь Артигаса в Айуи. Теперь он занимал пост министра финансов и оказался запутанным в одну неприятную историю. Затем установили, что он невиновен, и Артигас приказал немедленно восстановить его на посту. В связи с этим он сказал: «Это проявление доверия должно помочь ему. Думаю, что именно таким способом мы должны решать дела, чтобы впоследствии не нанести себе ущерба».
Артигас был противником разбухания бюрократического аппарата. Он рекомендовал Кабильдо не давать разрастаться административному аппарату, чтобы тот не лег тяжким бременем на нищенскую казну провинции. У него было и другое соображение: когда люди начинают работать за деньги, они становятся тормозом свободного развития народа. Он говор «Достаточно будет немногих, но способных людей, обладают чувством ответственности, чтобы соблюдались интересы и нужды родины».
«Порядочность моего собственного поведения должна стать нормой для всех прочих… Ведь по тому тону, какой задают лидеры, настраиваются и остальные, — писал Артигас губернатору Корриентеса Сильве. — Нельзя нарушать закон справедливости и необходимо ликвидировать все последствия деспотизма. Каждый человек равен перед законом».
Вслед за образованием Хунты безопасности он создал Гражданский корпус, целью которого было «сохранение порядка и соблюдение прав личности».
Времена были тяжелые, вокруг было немало врагов, и светлую идею автономии нужно было охранять как зеницу ока.
Весь конец 1815 года Артигас был занят множеством дел — и внутренними неурядицами, которые провоцировали богачи, и внешними интригами. Не теряя из виду ни одного из важных моментов политической жизни, Артигас особое внимание уделял экономической проблеме, прежде всего скотоводству. В этот период, когда народ Восточного берега начал заново создавать органы правления, хозяйство провинции было почти полностью разрушено.
Каково же было экономическое состояние Восточной провинции к исходу четвертого года революции, в момент, когда, патриоты заняли столицу Монтевидео? В политическом и военном отношении революция в провинции победила полностью, в области же хозяйственной положение было совершенно плачевным. Вот что писал об этом Артигас:
«Бедствия войны сказались на всем. Мастерские и ремесленные заведения брошены, города и села остались без всякой торговли, землевладельцы разорены, их имен ия запущены. Контрибуции, которые после периода оккупации были введены в Монтевидео, полностью разрушили всякую торговлю; нищета душит страну». Естественно, что главной заботой Артигаса стало восстановление сельского хозяйства, а также промышленности и торговли, которую он считал «основой счастья народов». В соответствии с его экономическими концепциями были созданы органы экономического управления. Но, пожалуй, самой неотложной задачей он считал восстановление земледелия и скотоводства. Он понимал, что самым необходимым было привязать к земле, хотя бы даже против его воли, огромную массу блуждающего населения, склонного к кочевничеству.
Артигас понимал также, что в стране имелось много неиспользованной земли, которая находилась в руках небольшой кучки крупных землевладельцев, захвативших ее в свое время путем различных ухищрений. Еще к началу XVIII века существовали помещики вроде Мигеля Игнасио де ла Куадра, который владел чуть ли не половиной провинции и перечисление угодий которого заняло бы целую страницу. В начале XIX века не менее ловкие потомки феодальных семейств, занимая посты в правительстве, по существу, владели всей территорий Восточного берега. Эта картина полностью отразилась в докладах вице-королей и различных комиссий, в которых приводились документальные данные.
Произвол в распределении земли сочетался с примитивным, отсталым способом ее использования.
Кризис, особенно обострившийся в последние годы колониального периода, фактическая невозможность для Испании поддерживать монополистическую систему, ускользавшую из-под ее контроля и все еще тяжким бременем лежавшую на всех без исключения землевладельцах и торговцах, острота аграрной проблемы — таковы, как уже говорилось, были причины, которые в 1811 году привели к революции в Восточной провинции. Артигас, возглавив эту борьбу, оказался во главе самых различных слоев населения, единственная общая цель которых состояла в стремлении сбросить испанское иго. Здесь были люди, пришедшие из самых разных уголков провинции — пеоны, которых привели с собой помещики или приказчики, отряды гаучо и даже индейцы. В тяжелых битвах и испытаниях прошло несколько лет, и только в 1815 году войска Артигаса стали, наконец, хозяевами Монтевидео. Движение, возглавляемое Артигасом, как мы знаем, противопоставило себя правительству Буэнос-Айреса, давно уже утратившему революционный огонь, который вдохнул в него в свое время Морено. Знаменем этого движения был федерализм, который, однако, разные группы понимали различным образом. Представители города Кордовы, например, защищали консервативное начало идеи федерализма. Восточная провинция, наоборот, боролась за народное и прогрессивное содержание этого лозунга. Олигархия Восточного берега, конечно, тоже не раз изменяла Артигасу, но в силу определенных причин в конце концов была вынуждена, хотя и с недовольством, подчиниться ему. Революция вскоре породила свою верхушечную прослойку — военачальников: предоставленную им неограниченную власть они зачастую использовали для того, чтобы покровительствовать «своим» людям. Так возникали узы личной зависимости и как бы восстанавливались в новой форме феодальные отношения. Многие из этих «облагодетельствованных» людей обогащались за счет скотоводов и сделок с перекупщиками.