В историографии принято считать, что «Пушечные избы», которые стояли на р. Неглинной в районе улиц Неглинной и Пушечной – именно там в 1547 г. летопись позже локализует Пушечный двор при описании пожара: «погорели за городом большой посад возле Неглимну, Пушечный двор»[96]. Ранее под 1535 г. отмечены постройки Пушечного двора у Троицких (Неглиненских) ворот[97].
Исследователь О.Г. Ульянов, ссылаясь на известие Вологодско-Пермской летописи под 1526 г., утверждает, что первые избы находились именно внутри Московского Кремля у кремлевской церкви Рождества Пречистой Богородицы, «что на Рву»[98].
Как нам кажется, версия О.Г. Ульянова не противоречит общепринятой версии, если учесть, что «пушечные избы», упоминаемые во множественном числе, представляли собой целый заводской комплекс, состоящий как из литейных, так и из арсеналов-амбаров, которые находились как в Кремле, так и за Кремлем. И само название этих построек – «пушечные избы» – еще долгое время, до конца 1560-х гг. сохранялось наряду с обозначением главной государственной литейной, Пушечного двора. Так, по случаю приезда царя Ивана Грозного в Москву из Александровской слободы отмечено, что государь ехал «да на коневую площадку по загороду Китаю к пушечным избам, да через Неглименской плавной мост в опришнину»[99].
Примерно в 1487 г. вместе с послом Юрием Траханиотом в Россию приехал итальянец Паоло де Боссо (в летописях – «Павлин Дебосис»), умевший отливать огромные пушки (в инструкции послу предписывалось «приговаривати… пушечного дела мастеров»[100]), а в 1490 г. в Москве появился «пушечный мастер Яков Фрязин с женою». Другой итальянец, мастер «Петр Фрязин» прибыл в Москву в 1494 г. из Италии вместе с посольством Данилы Мамырева [101]. В источниках упоминаются работы этого мастера в 1501 (пищаль) и 1503 (350-пудовый колокол) гг.
Сохранились свидетельства, что в 1504 г. Д. Ралеву и М. Карачарову удалось привезти с собой из Италии несколько завербованных пушечных мастеров[102].
К концу XV-началу XVI в., помимо итальянцев, стали приглашаться мастера из Дании. В 1495 г. посол датского короля Христиана I «магистр Девид», прибыл с посольством в Россию на корабле с «медью… и четырьмя превосходными мастерами из Шотландии, которые имеют опыт в отливке… полушлангов и целых шлангов»[103].
Следует отметить, что и ранее враждовавшие с Россией соседи всячески препятствовали приезду в Москву иностранных специалистов. Так, в 1493–1495 гг. поляки не пропускали русских послов, которые везли с собой навербованных в Европе мастеров; вследствие этого послы решили проехать в Россию с юго-запада, через земли Валашского правителя, воеводы Стефана, который, пользуясь случаем, задержал мастеров у себя. Государь Иван III, обеспокоенный задержкой специалистов пушечного дела и других мастеров, вынужден был просить крымского хана Менгли-Гирея помочь в их освобождении. Менгли-Гирей исполнил его просьбу и увез послов и мастеров (кроме четырех человек, которых Стефан под надуманным предлогом оставил у себя) в Крым, после чего они были доставлены в Москву[104].
Итальянцы обучали литью орудий русских учеников. Имена их известны – Яков (не путать с Якобом Фрязиным, см. ниже описания пищалей), Ваня и Васюк. Упоминается также русский мастер «Федька Пушечник» – на сохранившемся 25-пудовом колоколе 1487 г. встречаем имя мастера: «6996 года, месяца октября 10 дня зделан бысть сей колокол при благоверном великом князе Иване Васильевиче, государе всеа Руси… а делал Федько Пушечник». Кампанолог И.В. Коновалов отмечает: «Колокол Федько-Пушечника отличается архаичностью формы, относящейся к так называемому итальянскому профилю. По главе колокола в два ряда идет вкладная надпись с указанием имени великого князя Иоанна Васильевича, места вклада и имени мастера-литейщика. Поля колокола отделены от вала одинарным пояском. Поясок по губе отсутствует. По способу изготовления верхних поясков видно, что восковые детали украшений мастер накладывал вручную. Очевидно, способ открутки горизонтальных поясков в глине вместе со всей внешней формой колокола мастерам, работавшим в XV в., был неизвестен»[105]. Прозвище Пушечник этого малоизвестного литейщика указывает, несомненно, на его главную специализацию – отливку пушек, то есть бомбард.
97
ПСРЛ. Т. XXXIV. М., 1978. С. 177; Т. XX. С. 429. Сытин А. Пушечный двор в Москве // Московский краевед, 1929. Вып. 2 (10). С. 20.
98
Ульянов О.Г. Древнейший арсенал в Московском Кремле – место рождения русской артиллерии // Война и оружие. 2015. С 225.
100
Гуковский М.А. Сообщение о России московского посла в Милан (1486) // Вопросы историографии и источниковедения истории СССР. М.; Л., 1963. Труды Ленинградского отдела Института истории. Вып. 5. С. 652.
103
Казакова Н.А. Раннее известие о связях России и Шотландии // Вопросы истории. 1970. № 7. С. 197.
104
Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордою и Турцией. Т. 2 // Сб. Русского Исторического Общества. СПб., 1893. Т. 95. С. 22, 54–56.
105
Хранится в Государственном музее-заповеднике «Коломенское». Коновалов И.В. К вопросу о колоколах времени святителя Макария // Макариевские чтения. Можайск, 2003. Вып. X. С. 142–151.