Моя родная Московская мотострелковая дивизия и ее артиллерийский полк также отличились в боях за нашу столицу. 21 сентября она за успешные сражения на реке Березине и под Оршей одной из первых в Красной Армии получила звание гвардейской. Дивизия была также награждена орденом боевого Красного Знамени. В приказе Народного комиссара обороны СССР по этому поводу говорилось, что в многочисленных боях за нашу Советскую Родину против гитлеровских захватчиков 1-я Московская мотострелковая дивизия неоднократно наносила жестокие поражения немецко-фашистским войскам, обращала их в бегство, наводила на них ужас.
22 октября в 6 часов утра дивизия получила приказ занять рубеж в трех-четырех километрах западнее и юго-западнее Наро-Фоминска и во взаимодействии с другими войсками остановить здесь наступление врага. Утром следующего дня ее 175-й мотострелковый полк уже вел бой с прорвавшимися к подмосковному городу танками и автоматчиками противника. На помощь ему пришли два дивизиона артполка. В ожесточенной схватке фашисты были остановлены. Но они не отказались от мысли захватить Наро-Фоминск и бросали в бой новые силы.
Им удалось ворваться в юго-западную часть города. Горячие бои завязались за здания прядильно-ткацкой фабрики, за каждый дом фабричного городка. Наши войска перешли в контратаку и выбили оккупантов из захваченных ими домов.
Собравшись с силами, фашисты вновь атаковали защитников Наро-Фоминска и опять были выбиты за его пределы. Тогда враг предпринял наступление на участке, который обороняли небольшие силы нашей пехоты и несколько батарей артполка. Пьяные гитлеровцы, ведя яростный огонь из автоматов, во весь рост шли на окопы. Они надеялись запугать советских солдат.
Но командир артполка Ботвинник быстро организовал заградительный огонь. Снаряды обрушились точно на атакующие цепи фашистов. Понеся большие потери, гитлеровцы отступили на исходные позиции. В этот день противник так и не сумел добиться успеха.
Однако опасность сохранялась. Именно тогда командование и политотдел дивизии обратились к бойцам, командирам и политработникам с воззванием.
«Храбрые танкисты! Прославившие себя артиллеристы, — говорилось в нем. — Бесстрашные пехотинцы, истребители, разведчики, саперы, водители! Поклянемся перед нашими матерями, давшими нам жизнь. Поклянемся перед партией, Советским правительством, что всю нашу ненависть к врагу, силу, мощь оружия обрушим на поганые головы фашистских бандитов.
Москва — это сердце нашей Родины, и если будет нужно, то каждый из нас отдаст свою жизнь за наш родной любимый город.
За Советскую Родину! За социализм! Ни шагу назад! Вперед и только вперед, и победа будет за нами!»
Напечатанное в дивизионной газете «На штурм», это воззвание еще больше воодушевило воинов.
Битва за Москву с каждым днем становилась все ожесточеннее. Наиболее кровопролитные бои шли на можайском, малоярославском, наро-фоминском и волоколамском направлениях, Москва стала прифронтовым городом.
24 октября дивизия получила задачу — очистить Наро-Фоминск от противника, В каждом подразделении были созданы штурмовые группы в составе стрелкового взвода, одного танка, одного орудия и двух-трех саперов. Артиллерийские командиры с наблюдателями и средствами связи выдвигались вперед как можно дальше.
Начальник артиллерии дивизии Артемий Иванович Холодный наладил взаимодействие дивизионов и батарей с батальонами и ротами. Особое внимание в предстоящем уличном бою он обратил на действия орудий сопровождения. Наши батареи и орудия, выделенные для стрельбы прямой наводкой, вели по противнику огонь.
В 16 часов один полк под прикрытием артиллерийского огня форсировал реку Нару и захватил северную окраину города, другой вышел на западную, а третий занял юго-восточную окраину. Лишь юго-западная окраина города оставалась в руках противника.
Такие же упорные бои велись и на всех других участках фронта. И там артиллерия вела самые активные боевые действия, нанося врагу большие потери.
В первых числах ноября наступление гитлеровцев под Москвой было остановлено почти на всех направлениях.
Наступила ночь на 7 ноября. В напряжении были артиллеристы, ожидая сюрпризов от врага. Но она прошла спокойно, а в 10 часов артиллерийский полк облетела весть: в Москве на Красной площади по сложившейся традиции состоялся парад войск. Впервые за свою 15-летнюю историю артиллеристы Московской дивизии не участвовали в параде. На этот раз они несли боевую вахту, охраняя покой советской столицы. В этот же день было получено сообщение о награждении артиллеристов орденами и медалями.
В полку чествовали прославленного на всю дивизию старшего лейтенанта Матвея Цыпкина. Его называли «гроза фашистов». Батарея Цыпкина подбила несколько танков, уничтожила много пулеметов и минометов, а также живой силы врага. Его наградили орденом Красного Знамени и назначили командиром артдивизиона. На полковом митинге старшему лейтенанту Цыпкину вручили личный подарок Михаила Ивановича Калинина — комплект теплого обмундирования. На подарке стояла надпись: «Вручить лучшему воину вашей части».
Я гордился своими сослуживцами-артиллеристами.
В первой половине октября штаб 16-й армии прибыл в район Можайска. В это время я уже был начальником артиллерии этой армии. В городе находился командующий фронтом генерал армии Г. К. Жуков. Он приказал командарму 16-й генералу К. К. Рокоссовскому выйти со штабом в район Волоколамска и подчинить себе все части, расположенные на широком фронте от Московского моря до Рузы.
Выйдя на волоколамское направление, армия начала действовать в обновленном составе.
Противник сосредоточил на московском направлении против наших фронтов западного направления 80 дивизий, в том числе 14 танковых и 9 моторизованных. Но для немедленного наступления у него не хватало сил и средств. Главной причиной были его огромные потери в живой силе и боевой технике. Противнику требовалось время, чтобы пополнить свои дивизии и подготовиться к дальнейшему наступлению. Мы же стремились воспользоваться этой передышкой и, в свою очередь, подготовиться к предстоявшим боям. На нашем рубеже имелся всего один противотанковый ров да и тот находился на левом фланге армии. Поэтому вся ответственность за противотанковую оборону легла на артиллеристов.
На танкоопасных направлениях каждой стрелковой роте придали по четыре-шесть орудий. Конечно, для боя с многочисленными танками этого было недостаточно. Все знали, что предстоят неравные схватки, так как противник бросил в бой множество бронированных машин. Понимая, что здесь артиллерия может явиться главной силой, наши бойцы и командиры делали все возможное, чтобы встретить врага во всеоружии. Расчеты тщательно оборудовали огневые позиции, отрыли глубокие окопы и щели, создали перед своими орудиями минные поля.
Во всех артиллерийских полках прошли митинги, партийные и комсомольские собрания, сыгравшие огромную роль в моральной подготовке личного состава к боям за Москву. Мне довелось побывать на одном из таких собраний — в части капитана 3. Г. Травкина. Коммунисты выступали немногословно, но горячо и убежденно. Все они говорили о самом главном — о своем месте в бою, и не вообще, а конкретно, в зависимости от воинской специальности каждого. С особым волнением звучали их слова о защите столицы Родины.
Мне были понятны и близки чувства и мысли, владевшие ими. Московское море. Волоколамск, Руза… Все эти дорогие сердцу места становились теперь полем жестокого сражения; до них докатилась война!
Утром 11 октября в районе Лотошино, западнее Волоколамска, в походном порядке с боевым охранением продвигалась 2-я танковая немецкая дивизия. Впереди нее в походной колонне, никого не опасаясь, шло ее боевое охранение в составе разведывательного отряда, танковой роты, роты бронемашин, взводов тяжелого оружия и связи, роты мотоциклистов.
Подпустив вражеское боевое охранение на 400–500 метров, открыла огонь противотанковая батарея 316-й стрелковой дивизии (впоследствии переименована в 8-ю гвардейскую имени И. В. Панфилова стрелковую дивизию).