5. Осуществление каждого из мероприятий, указанных в п.п. 2, 3 и 4, возложить на особое, облеченное полной властью лицо, подчиненное исключительно и непосредственно лицу, обозначенному в п. 1.
6. Сократить изготовление бомбометов, ручных гранат, за исключением наших артиллерийских образцов 1912 и 1914 гг., прочих вспомогательных средств борьбы и других предметов, имеющих второстепенное для армии значение, дабы освободить рабочие руки, станки, металл и двигатели для изготовления патронов, снарядов и главнейших предметов вооружения.
7. Применить в широких размерах на заводах, работающих на оборону, а также для добывания топлива и металлов, труд тех народностей России, которые не несут воинской повинности, а также труд восточных народов — китайцев, японцев, персиян и пр.
8. Призванных на военную службу лиц с высшим техническим образованием обратить к службе на заводах, работающих на оборону, а также в шахтах и рудниках; причем тем из них, которые остались в нижнем звании, присвоить звание зауряд-классных военных техников и содержание, положенное прапорщикам действующей армии. Призванных на военную службу разных мастеровых-специалистов возвратить на заводы, работающие на оборону, по удостоверении необходимости их возврата.
Подлежащих призыву впредь лиц, получивших высшее техническое образование, и мастеровых-специалистов, необходимых для заводов, работающих на оборону, призывать на военную службу лишь с согласия лица, обозначенного в п. 1 (верховного министра государственной обороны)…»[170]
Письмо Маниковского в ставку к начальнику Упарта ярко обрисовало серьезную угрозу полного паралича русской промышленности, работавшей на оборону, вследствие кризиса в транспорте и других потрясений во всех областях государственной, общественной и военной жизни царской России. Желая спасти положение и признавая неспособность царского правительства к управлению при сложных и тяжелых условиях войны, генерал Алексеев в виде исключительной временной меры, обеспечивающей свободу боевых операций, предложил царю в своей записке сосредоточить всю власть в глубоком тылу, работающем на армию, в руках одного полномочного лица, ответственного только перед царем.
Штюрмер и большинство министров отрицали то близкое к катастрофе состояние государства, о каком говорилось в записке генерала Алексеева.
Николай II утвердил 1 (14) июля 1916 г. постановление совета министров «о возложении на председателя совета министров объединения мероприятий по снабжению армии и флота и организации тыла», т. е. возложил проектируемые запиской генерала Алексеева права и обязанности верховного министра обороны на председателя совета министров Штюрмера, под управлением которого государственная машина царской России быстро покатилась к окончательной гибели.
Во время первой мировой войны дело снабжения русской армии фактически находилось в руках заводчиков-капиталистов и покровительствующих им представителей царской власти, преследующих в большинстве случаев только свои те или иные личные интересы. Ведомства работали каждое само по себе, обособленно от других, стремясь присвоить себе побольше тех или иных преимуществ, хотя бы и в ущерб другим и общей пользе государства.
Генеральный штаб держался замкнуто от ГАУ и не давал ГАУ почти никаких заданий. ГАУ держалось в стороне от ГУГШ. Военный министр мало интересовался работой ГАУ, переложив почти все свои обязанности по управлению артиллерийским ведомством на генерал-инспектора артиллерии, хотя последний по закону не имел права вмешиваться в деятельность ГАУ.
В результате подготовка России к войне в артиллерийском отношении, в особенности в отношении боевого снабжения, страдала совершенно недопустимыми дефектами, а именно: непредвидением огромного масштаба войны, ее технического характера и значительной длительности; грубой ошибочностью в расчетах вести современную войну только на мобилизационные запасы, образованные в мирное время. И как следствие: а) слабое обеспечение армии артиллерией к началу войны, в особенности тяжелой; б) ничтожность норм мобилизационных запасов боевого снабжения; в) слабая производительность военных заводов; г) отсутствие плана мобилизации или привлечения частной промышленности к работе на. войну; д) преобладающее влияние соображений финансового характера над соображениями государственной обороны.
В довоенное время русским Генеральным штабом мало учитывалось то большое значение, какое имеет для успеха боевых операций своевременное и достаточное обеспечение армии предметами боевого снабжения, и, можно сказать, вовсе не учитывалась та доминирующая роль, какую играет состояния экономики для выигрыша войны в современных условиях.
170
Записку генерала Алексеева царю о верховном министре государственной обороны встретили на пути к осуществлению серьезные возражения с трех разных сторон:
Во-первых, со стороны председателя совета министров Штюрмера, который усмотрел в плане генерала Алексеева угрозу самостоятельности гражданской власти и доложил царю, что при осуществлении плана четыре министра — военный, земледелия, торговли и промышленности, путей сообщения — превратятся из руководителей своих ведомств в "исполнителей, непосредственно подчиненных вновь назначенному верховному министру". Кроме того, по мнению Штюрмера, при введении проектируемой Алексеевым меры потребуется "немедленное упразднение" состоящих при отдельных министрах четырех "особых совещаний", что может повести к серьезному противодействию со стороны политических и общественных деятелей, так как в трудах особых совещаний принимают участие "виднейшие представители общественных течений, вроде Гучкова, Коновалова и им подобных".
Во-вторых, со стороны царицы А. Ф. Романовой, которая после разговора с тем же Штюрмером написала царю (23 июня 1916 г.), что до нее дошли слухи о предполагаемой военной диктатуре с в. кн. С. М. Романовым во главе и о смене министров; однако она была уверена, что царь "никогда бы не назначил на такое место великого князя, а меньше всего С. М., у которого достаточно дел, которые он должен привести в порядок", и что учреждение должности верховного министра "поставило бы министров в нелепое положение".
В-третьих, со стороны председателя Государственной думы Родзянко, который предупредил царя, что если будет назначен диктатор из числа военных, то получится "неясное положение ввиду наличия верховного главнокомандующего", если же будет назначено частное лицо из правящих классов, то пример Юан-Шикая в Китае, провозгласившего себя президентом Китайской республики, может показаться довольно соблазнительным для вновь испеченного диктатора".
Родзянко немедленно отправился в ставку с докладом царю и для выяснения вопроса через генерала Алексеева. Во время объяснений Родзянко пришлось выслушать заявление генерала Алексеева, что "он не может воевать с успехом, когда в управлении нет ни согласованности, ни системы и когда действия на фронте парализуются неурядицей тыла".
Родзянко ответил генералу Алексееву, что "его сетования совершенно справедливы, но если дать полномочия председателю совета министров, то можно обойтись и без диктатуры". Тогда же Родзянко посоветовал царю предоставить диктаторские полномочия председателю совета министров, а затем дать "ответственное министерство".