Особенно больным местом боевого снабжения во время первой мировой войны было обеспечение русской артиллерии боевыми припасами (выстрелами).
Высшее руководство русской армии, подготавливаясь к будущей большой войне на основе опыта минувшей войны с Японией, должно было предвидеть, что расход боеприпасов в предстоящей войне в значительной степени превзойдет расход русско-японской войны. Оно должно было считаться также и с тем, что стеснение батарей в расходовании боевых припасов во время боя действует угнетающим образом на войска и приводит к упущению возможностей нанести неприятелю существенный вред внезапным массированным огнем.
Руководители русской армии, не обращая внимания на указанные соображения, решили вести войну за счет мобилизационных запасов орудийных выстрелов, заготовленных в мирное время по расчету, определенному в зависимости от расхода выстрелов в период русско-японской войны. При этом они базировались на господствующем в то время убеждении генеральных штабов, что предстоящая война будет «молниеносной» и продлится несколько месяцев, так как во всяком случае ранее годичного срока войны наступит истощение воюющих сторон.
В результате остановились на том: а) что для мобилизационного запаса должно быть заготовлено по 1 000 выстрелов на 76-мм легкую и конную пушку, на 122-мм и на 152-мм гаубицу и по 1 200 выстрелов на 76-мм горную пушку и на 107-мм полевую тяжелую пушку; б) что для пополнения расхода снарядов во время войны заводы должны изготовлять в среднем по 100 патронов на 76-мм пушку в месяц (или лишь по 3 патрона в день).
В первый период войны и почти до 1916 г. в деле снабжения действующей армии пушечными патронами царил полный беспорядок. Получалось так, что при наличии вообще довольно значительного количества 76-мм патронов на фронтах и в тылу в армии нередко их не оказывалось там, где в них была острая нужда.
Благодаря неудовлетворительной организации снабжения и бережливости в расходовании боеприпасов, доходящей иногда до скопидомства, израсходовано было в течение первых 5 месяцев войны лишь около 2½ миллионов 76-мм патронов и к январю 1915 г. оставался неизрасходованным запас до 4½ миллионов патронов этого калибра. Сверх этого запаса ГАУ в начале 1915 г. могло давать на фронт ежемесячно лишь 300–400 тысяч 76-мм патронов. С такими ресурсами нельзя было решаться на сколько-нибудь серьезные боевые операции. Тем не менее русское командование задумало в начале 1915 г. вести операции на Карпатах и в Восточной Пруссии, закончившиеся крайне неудачно и приведшие к катастрофе в питании 76-мм патронами. После тяжелых дней поражения и отступления в 1915 г. русская армия перешла к позиционной борьбе.
Лишь к третьему году войны русская легкая пушечная артиллерия, благодаря наступившему некоторому затишью операций на фронтах и усилившемуся поступлению 76-мм патронов от русских и заграничных заводов, стала довольно обеспечена патронами и со второй половины 1916 г. до конца войны не терпела в них недостатка.
Но в выстрелах для легких гаубиц и для тяжелых орудий, в особенности для орудий крупных калибров, русская артиллерия терпела большой недостаток во все время первой мировой войны. В начале войны этот недостаток не вызывал тревоги, так как русское командование полагало, что в условиях полевого маневренного боя главную и почти решающую роль будет играть полевая пушечная 76-мм артиллерия.
С 1915 г. снарядный голод был причиной ослабления боевой деятельности русской артиллерии. Нередко легкие полевые гаубицы, а иногда и легкие полевые пушки открывали огонь лишь по особому разрешению с указанием ограниченного расхода снарядов; что же касается тяжелой артиллерии, то ей разрешалось вести огонь всегда ограниченным числом выстрелов и только непосредственно перед и во время той или иной серьезной боевой операции, тогда как немцы ежедневно усиленно обстреливали русские позиции тяжелыми снарядами.
Орудия крупных калибров получали в общем лишь одну десятую долю того количества выстрелов, какое им требовалось по самому осторожному, почти минимальному расчету. И если бы не кое-какие запасы подходящих снарядов береговых крепостей, а также не некоторая помощь со стороны военно-морского флота, то находящаяся на фронтах тяжелая артиллерия крупных калибров была бы обречена на молчание.
Недостаток легких гаубичных и всяких тяжелых снарядов объясняется прежде всего слабостью технического оборудования и производительности русских снарядных заводов. В России лишь один завод морского ведомства и два горных завода могли изготовлять снаряды 152-мм и более крупных калибров, причем производили их, особенно горные заводы, в крайне ограниченном количестве. Мобилизованная русская промышленность могла производить во время войны, начиная с 1916 г., почти достаточное число 76-мм снарядов, так как производство их было доступно для русских заводов; производство же снарядов крупного калибра чрезвычайно трудно и требует мощного заводского оборудования, а потому русская артиллерия получала такие снаряды главным образом от иностранных заводов, причем получала весьма мало — обычно вместе а орудиями, изготовленными ими же.