Оазис, похожий на кусочек рая, особенно желанный после долгого перехода по раскаленным пескам, шелестел листьями и манил прохладой озера и многочисленных ручьев. Деревья еле слышно шелестели листвой, словно призывая прилечь под ними, отдохнуть от предстоящей жары. Здесь, в этом раю, пустыни словно не существовало. Негромко насвистывая песенку, отдохнувшая и освеженная Артиша встала в очередь у колодца.
Вдруг утреннюю тишину прорезал отчаянный крик часового. Точнее, пронзительный визг, внезапно прервавшийся в самой высокой точке. За ним донеслись улюлюканье и боевые крики разбойников пустыни, песчаных варваров, излюбленным занятием которых был грабеж караванов. Безжалостные, словно буря, они обычно не оставляли в живых ни одного свидетеля. Горе тому каравану, который попадался им на пути. После них оставался только залитый кровью песок и стаи падальщиков, круживших над растерзанными телами путешественников.
Темной тучей отряд разбойников влетел в оазис, с ходу начав крушить и убивать. В лагере началась паника. Кто пытался спрятаться за деревьями или под повозками. Кто-то уже умирал под ударами мечей и топоров, кто-то пытался сопротивляться и сражался. Впрочем, все понимали, что невооруженный толком караван не сможет противостоять нападавшим. Ибо в пустыне нет никого страшнее песчаных варваров-разбойников. И все равно пытались сражаться.
Арти прижалась к дереву, вытащив оба своих клинка. Настороженная, как изготовившаяся к прыжку пантера, она стояла не шелохнувшись. Верный лук остался притороченным к седлу лошади, а кинжалы метать в бешено скачущих всадников было практически бесполезно. Что же делать, лихорадочно перебирала она в уме науку наставниц. Что же делать..
Наконец бешеные скачки разбойников по оазису закончилась. Они не спеша спрыгнули с коней и невозмутимо начали грабить повозки, складывая добычу в заплечные мешки. Тех, кто попадался под руку, хладнокровно резали, как баранов. Не разбирая – воин на пути, караванщик, мирный путник.. Равнодушно вытирая клинки об одежду убитых, они снова и снова вонзали их в сердце очередных несчастных. Или просто перерезали горло отточенным молниеносным движением, если лень было возиться. Артиша вздрогнула, увидев очередное убийство. Трое разбойников, добивавших охрану каравана, заметили ее и с яростными криками ринулись к ней. Быстро достав из кармана хлопушку, Артиша бросила ее в них и, воспользовавшись ее дымом, как кошка, скользнула к ним. Длинным размашистым ударом меча вспорола двум из них животы, вторым мечом сделала выпад назад и заколола третьего, не оборачиваясь.
Все бы хорошо, но теперь Артиша не была прикрыта со спины деревом. И ее заметила другая группа воинов, которая собирала добычу с очищенного от трупов крайнего обоза. Взгляды разбойников не предвещали ничего хорошего для девчонки. Артиша мысленно взмолилась Асуру и ринулась а атаку, не дожидаясь, пока на нее нападут. Она сражалась, как львица, принимая удары на мечи, слегка дергала их вверх или вниз, смягчая силу этих ударов, чтобы они не отбивали ей рук. Руны выносливости со страшной скоростью сыпались на песок, переломленные пополам. Однако при всем ее мастерстве ей приходилось трудно. Да, попасть по ней варварам пока не удавалось, но сил оставалось все меньше. Скоро Артиша начала поскальзываться на пролитой крови, не принимаемой прохладным песком. Ее теснили в середину оазиса, мешая прорваться к тропе. Тут и там валялись трупы, отрубленные головы, руки, из вспоротых животов вывалились внутренности, на которых уже копошились мелкие пустынные грызуны. Все это дополняли громкие стоны раненых и смрад горящих палаток. Рукояти ее мечей скользили в ладонях от попавшей на них чужой крови.
Сколько продолжался бой, девчонка уже не помнила. Руны выносливости и жизни давно закончились, в боку торчала стрела варвара, вырвать которую не было ни секунды времени. Внезапно ярость, бешеная и неописуемая, охватила Артишу. Где и в ком остались ее клинки, она не помнила. Теперь взбешенная воительница орудовала двумя мечами, подобранными у какого-то из трупов. Синие глаза Артиши и Энн горели яростным огнем. Казалось, в ней проснулись все демоны неистовства одновременно. И даже видавшие не одно побоище разбойники попятились от белокурой бестии.
Бой стих сам собой одновременно с зарей нового дня. Невозмутимые варвары собирали остатки добычи. Через несколько минут, нагрузив своих лошадей самым ценным, они умчались в пустыню. А немногие выжившие караванщики и воины начали собираться в обратный путь. Чудом уцелевших раненых погрузили на телеги и тронулись, несмотря на жару. Лежащую под кривой пальмой израненную белокурую девчонку никто не заметил.
Артиша пришла в себя от прикосновения холодного языка к щеке. Облизнув сухие губы, она с трудом разлепила глаза и приподнялась на локте. Над ней стоял взмокший от долгого бега Рык, исступленно вылизывающий окровавленную хозяйку. Собрав все силы, Артиша села и огляделась. Только горы трупов и ни одной живой души вокруг. Уцелевшие ушли. Ее посчитали мертвой и не забрали с собой. Времени хоронить трупы, видимо, не было.
Голова болела страшно. В глаза словно насыпали песку, они слезились и покраснели. Но еще сильнее болел бок, в котором была стрела. Артиша не помнила удара, свалившего ее на землю. И кто «подарил» ей стрелу, не помнила тоже. Словно последний час боя выпал из ее памяти. Кое-как, дрожащими руками она вынула стрелу и доползла до колодца, рядом с которым стояло нетронутое ведро с водой. Набрать воды в колодце она просто не сумела бы. Напившись, Артиша огляделась и поняла, что надо уходить. День постепенно выжигал утреннюю прохладу, запах свежей крови отчетливо чувствовался сквозь духоту. Надо уходить.. она слаба, а Рык против стай шакалов, которых очень скоро привлечет сюда запах крови, долго не выстоит. Наполнив две найденные небольшие фляжки, Арти пошла в обратный путь через пустыню..
Несколько часов она брела на остатках сил, не думая, куда идет. Мельком в сознании пронеслась мысль о Рутиэль, но пропала раньше, чем Артиша успела ее уловить. Немного погодя она заметила, что Рык убивает мелких зверьков по пути, но не ест их, а прокусывает горло, выпивая кровь. Вода во фляжках заканчивалась, и девушка решила последовать примеру любимца. Ей было отчаянно жаль лесного зверя, попавшего в пустыню и не бросившего хозяйку. Он тяжело дышал, то и дело высовывая язык. Нос даже на взгляд был сухим и горячим, шубка взмокла и покрылась песочной пылью. А на одном из привалов Артиша заметила кровь, сочащуюся из трещинок на лапах. Сдерживая слезы, она погладила рысенка и отхватила ножом нижние половины штанин. Проколов края ткани ножом, она отрезала тонкие полоски и смастерила что-то вроде мешочков на лапы, предохраняющих подушечки от прикосновения раскаленного песка. Рык безропотно позволил привязать мешочки на все четыре лапы. Вздохнув, она погладила любимца и осторожно вылила на ладонь остатки воды из фляжки, поднеся ладонь прямо к морде рысеныша. Рык аккуратно слизнул воду шершавым языком и благодарно лизнул хозяйку в ладонь. К вечеру Артиша поняла, что не выдержит и часа пути. Упав прямо на песок, она провалилась в забытье.. Рык свернулся клубком рядышком, готовый в любую секунду вскочить..
Рика третий день не находила себе места. Сердце подсказывало, что случилась беда. С Артишей. Как назло, ни Рутиэль, ни Дру не отвечали на телепатию. Торгрим не приставал с вопросами, понимая, что ничего четкого жена все равно не скажет. И только вечером уставший Сигмар привез плохие новости. Караван, с которым ехала Артиша, разграблен разбойниками. Все убиты. Рика вскрикнула и потеряла сознание. Ее внесли в дом и уложили на постель. Через несколько минут она очнулась и твердо заявила, что ее дочь жива. Зная о способностях жены, Торгрим успокоился и предложил ей воды. Вскоре в Аврору и Лютецию полетели почтовые голуби с сообщениями для наставниц Артиши..
Четвертый день путешествия по пустыне закончился у какого-то подобия оазиса. Несколько чахлых деревьев почти не создавали тени, но зато там был ручей. Вдоволь напившись, путешественники рухнули прямо на берегу, совершенно обессилевшие. Уплывая в сон, Артиша попыталась подумать, куда же они идут. Вернулась мысль про Рутиэль. Сквозь сон Артиша вспомнила, что, если она с устатку не перепутала стороны света, то скоро на пути должен возникнуть Тинтаэрон, где живут родственники Ру, Высокий народ. И наплевать, что они не любят чужих. Хотя бы передохнуть пустят точно и накормят. И наверняка телепатия у них в ходу. Значит, известят Ру. Родители небось с ума сошли, получив новости от вернувшихся караванщиков. Артиша закрыла глаза и попыталась заснуть. Но перед глазами снова встала картина боя. Эти видения преследовали ее постоянно, стоило только закрыть глаза. Снова и снова звенели скрещивающиеся мечи, били по ушам крики убиваемых путников, скрежетом по нервам – боевой клич разбойников. Артише было плохо. Очень плохо. Это был первый бой, в котором ей пришлось убить. Оказывается, не так-то легко лишить жизни человека. Пусть даже мерзавца. Первые два дня ее тошнило, и не только от жары. В эти моменты она даже радовалась пеклу. Чугунная от усталости, недосыпания, раскаленного воздуха голова отторгала любую мысль. Артишу мутило то ли от жары, то ли от отвращения к самой себе. Впервые она поймала себя на крамольной мысли.. а та ли дорога выбрана?