«Засиживаться точно не стоит», — подумала она. Освещенный коридор привел ее в просторную гостиную с глухо занавешенными окнами. Эхо шагов тонуло в звуках проигрывателя, Матильда как раз опустила иглу на пластинку с новой мелодией, которую только запустили на радио и, пританцовывая, направилась к мужу. Гийом расположился на диване и, глядя строго перед собой, с плохо скрываемым нетерпением цедил вино.
Муж с женой надели вечерние наряды, словно собирались после спонтанной вечеринки дома посетить настоящее торжество или какой-нибудь посольский прием. Стоило Бернадетт оказаться в комнате, на их лицах появилось радостное облегчение.
— Мы уже переживали, что ты не придешь! — заулыбалась Матильда. Она бросилась навстречу гостье, словно они были давними подругами, разлученными на долгие годы. Секунда, и она бы сомкнула свои объятия вокруг Бернадетт, девушка уже приготовилась, но, не доходя одного шага, Матильда замерла, впившись взглядом в гостью. — Какой у тебя изысканный наряд. И столько украшений. Это для какой-то роли?
— Мое прочтение Клеопатры, — пожала плечами Бернадетт, проходя вперед. Гийом проводил ее недовольным взглядом.
— Не знал, что Клеопатра любила смешивать золото с серебром.
— Гийом… — покачала головой Матильда и хлопнула в ладоши, обращаясь к Бернадетт. — Ты не обращай внимания, Алисия, сейчас будем ужинать. Стефан!
Великан тут же появился в дверях, катя впереди весело позвякивающую тележку. Под начищенным до блеска колпаком оказалось блюдо с несколькими кусками сыра. Стефан принялся медленно нарезать его и раскладывать по маленьким тарелочкам. Первая ушла к хозяину, который не удостоил закуску и взглядом, вторая порция предназначалась Матильде. Третью, для Бернадетт, Стефан сопроводил аккуратной вилочкой.
— Стефан, — напряженно процедила Матильда. — Опять безобразничаешь?
Рука великана дернулась, и вилка со звоном упала на пол, пару раз отскочила и затихла где-то под диваном. Как только звон расплавился в звуках музыки, Матильда облегченно улыбнулась, ее поза стала расслабленнее.
— Не обращай внимания, Алисия, просто эта вилка была из старинного серебряного сервиза, который мы не даем даже самым дорогим гостям. Мы очень долго искали на него покупателя, и вот, один из музеев в Париже решил забрать его. Их эксперт приедет со дня на день.
— Хотя куда выгоднее было бы продать это в частную коллекцию, но аукционы — это слишком утомительно, — поддакнул Гийом.
— Вы могли бы нанять агента, — пожала плечами Бернадетт.
— Тогда какой смысл в аукционе, если ты не можешь участвовать в нем сам? — рассмеялся он. — Скажи, Алисия, а ты — азартный человек?
— Скорее да, чем нет, — пожала плечами девушка. Ей не понравилось, как он произнес ее выдуманное имя, с издевкой и пренебрежением.
— Я сразу это понял, — довольно кивнул мужчина. — Достаточно было одного взгляда, чтобы разглядеть перед собой настоящую хищницу. Я не знаю, но могу предполагать, что ведет тебя через эту жизнь в одиночестве и с полным чемоданом безделушек, но я уверен — как только ты видишь возможность, ты хватаешься за нее. Ведь так?
— Вполне, — почти безразлично повела плечом Бернадетт.
— Это замечательно, Алисия. Мы и сами очень азартны, — улыбнулась Матильда, усаживаясь на колени к мужу. Бернадетт поморщилась и прижала пальцы к вискам.
— Боюсь, я не в настроении для покера этим вечером, извините. Я пойду, — она поднялась, хозяева сделали то же самое. Их глаза горели жадным лихорадочным огнем.
— Но ты даже не поужинала, — постаралась мягко произнести Матильда. Бернадетт попятилась.
— Я слишком устала, — она сделала шаг к двери, и в ту же секунду Гийом вскинул руку. Тяжелые створки с грохотом захлопнулись.
— Не так быстро, мадемуазель, — проговорил он, и в мягком пламени свечей блеснули белые клыки, слишком длинные для человеческих.
Бернадетт похолодела, ледяной страх сковал ее тело. Хозяева замка нарочито медленно начали обходить столик, чтобы приблизиться к ней.
— Не стоит бояться, милая, — промурлыкала Матильда. — Ничего страшного не произойдет. Мы просто повеселимся.
— Просто повеселимся, — повторил Гийом.
И Бернадетт сорвалась с места. Бросилась к двери и изо всех сил потянула ее на себя. Позади раздался оглушительный визг, но девушка не оборачивалась. Что бы там ни было, кем бы ни оказались хозяева, Бернадетт не смотрела. Подстегиваемая страхом, она дергала дверь на себя, пока не появилась тонкая щель, в которую она смогла протиснуться боком. В следующую же секунду тяжелое дубовое полотно содрогнулось от ударов.