— Ну вот, теперь она ещё и пыльная. Да успокойте же ее! — всплеснула руками хозяйка дома.
— Стефан, — щёлкнул пальцами Гийом. Великан опустился на колено и, склонившись к Бернадетт, пробасил.
— Мадемуазель, не бойтесь. Вам не будет больно, до вас здесь было множество других.
— Ты идиот?! — взвизгнула Матильда, пока Бернадетт, набрав в лёгкие побольше воздуха, принялась выть с новой силой. Женщина закатила глаза, пригласила волосы, а затем, плеснув вина, махнула рукой, отгоняя мужчин в стороны.
Она изящно поправила подол и села на пол рядом с Бернадетт, ласково потрепала ее по плечу. Девушка, казалось, выплакала всю воду из своего тела, и теперь только шмыгала носом и искала. Она стала податливой, как игрушка, и Матильде не составило труда посадить ее и сунуть в руки бокал вина.
— На, попей. Может, хочешь покурить, чтобы успокоиться? Нам тут одна беженка оставила забавную штучку из Китая.
— Из Афганистана, — поправил ее муж. Матильда раздражённо махнула рукой.
— Вкус от этой дряни немного портится, но что уж поделать, — невинно улыбнулась Матильда. — Мы потратили на тебя столько сил.
— Зачем? — шмыгнула Бернадетт, пытаясь опять растянуться по полу, но Матильда удержала ее, прижала к себе и ласково убрала налипшие на лоб волосы.
— Тебе ли не знать? Жажда, — она пожала плечами и склонилась к беззащитной, покрывшейся алыми пятнами шее.
Бернадетт зажмурилась и махнула рукой наугад. Блеснули серебряные зубцы, а в следующую секунду Матильда с визгом отшатнулась, вцепившись пальцами в серебряную вилку, торчавшую из ее глаза.
Безупречное бледное лицо покрылось сетью из черных вен, черты заострились, щеки впали, да и вся женщина начала истончаться и сохнуть. Только ее крик продолжал звенеть под сводами потолка, и Гийом вторил ей.
Пара секунд. У Бернадетт было всего несколько мгновений, прежде, чем ослеплённый яростью Гийом бросится на нее. Она должна была его опередить.
Бернадетт поднялась на ноги и бросилась к окну, к тяжёлым шторам, из-под которых пробивалась бледная полоса утренних сумерек. Девушка вцепилась в плотную ткань и изо всех сил дернула занавески. Небо уже окрашивались розовым, вот-вот из-за горизонта должно было показаться алое пылающее солнце.
Гийом рванулся к ней со скоростью молнии и с такой же разрушительной силой. Он повалил девушку на пол и крепко сжал ей шею. Налившиеся кровью глаза впились взглядом в ее лицо.
— Я буду до последней секунды поддерживать в тебе жизнь. Я выпью каждую каплю твоего страдания, мерзкая дрянь, — прошипел он, сжимая пальцы на ее горле. Бернадетт только хмыкнула и наклонила голову, прижимая серебрянную серёжку к его пальцам.
Гийом завопил, но лишь сильнее сжал пальцы. У Бернадетт потемнело в глазах. На секунду она повернула голову, ища хоть какую-то подсказку, что угодно, способное ей помочь. Взгляд наткнулся на силуэт Стефана, смазанный, теряющий очертания. На руке великана блестело серебро.
Бернадетт одними губами произнесла: «Помоги».
— Господин, могу я помочь? — пробасил Стефан, делая робкий шаг в сторону хозяина. Хватка Гийома ослабла.
— Давай, только быстрее. Скоро рассвет, — прокряхтел хозяин замка.
И безропотный Стефан выполнил приказ. Он подошёл к хозяину сзади и набросил ему на шею серебрянную цепочку, которую Бернадетт привезла на себе. Гийом замер на мгновение, а потом принялся истошно вопить, впиваясь ногтями в шею и тут же отбрасывая обожжённые руки.
Сумерки пронзили первые солнечные лучи. Безупречный мужчина в вечернем смокинге покрылся сетью черных прожилок, иссох и замер. Стефан ослабил хватку, и Гийом неуклюже завалился вперёд. Бернадетт выставила руки, но удара не последовало. На нее упал только пустой костюм. Она распахнула глаза. Стефан возвышался над ней с глуповатой улыбкой на лице.
— Вы спасли меня, госпожа артистка.
— Бернадетт, — пробормотала девушка. — Меня зовут Бернадетт.
Как только солнце полностью показалось из-за горизонта, Стефан отвёз девушку на вокзал. Словно во сне, Бернадетт купила билет до ближайшего города, где есть порт. Ее сбережений хватило бы, чтобы начать новую жизнь. Раз уж фортуна дала ей ещё один шанс, чтобы начать новую жизнь, она им воспользуется. И в этот раз сделает все правильно.
Стефан протянул ей чемодан. Он оказался тяжелее, чем Бернадетт помнила.
— Я положил вам столовое серебро. Вдруг, пригодится, — пробасил он. — Берегите себя, госпожа.
— А ты?
— Замку нужен смотритель, — пожал плечами он. — И уборка.