– Разрешите вопрос, товарищ капитан? Допустимо ли комсомольцу говорить "прости Господи" и креститься?
– Совершенно недопустимо. А к чему такой вопрос?
– Так ваш Сулейманов поминает Аллаха через слово.
– Я разговаривал с ним на эту тему. Он объяснил, что это не имеет религиозного подтекста. Просто обычай…
– А в словарь вы заглянуть не пробовали? Этот "Аллах акбар", что так часто повторяет ваш "пример для подражания", означает "Господь велик". А ладошки, что он подносит к лицу, эквивалент того самого крестного знамения.
– Откуда вы все это знаете, ефрейтор?
– А я вообще мальчик начитанный. Итак, что мы имеем. То что категорически запрещено для православного комсомольца, вполне допустимо для мусульманина. Какая-то странная дискриминация по религиозному признаку, вам не кажется? И кстати, где потерпевший, которого я избил. Пусть представит рапорт, побои и я первый потребую тщательного разбирательства. С приглашением военной прокуратуры в обязательном порядке. Так где же он?
– Я предоставил ему увольнительную в город, – замполит тоже завелся и уже орал, – для посещения врача!
– Как прекрасно поставлено дело защиты здоровья в нашей части. То есть если я почувствую недомогание, то сразу же получу увольнительную в город для посещения врача?
– Так, стоп. – Майор поднял руку. – Ефрейтор, вы свободны, можете заниматься своими делами по вашему расписанию. – Хозяин кабинета дождался пока строптивый подчиненный закроет дверь и повернулся к замполиту, – ну куда ты лезешь, дурашка? Семенов, одна из ключевых фигур части, с ним дружить надо, а ты что делаешь? Тебя твой папа-генерал зачем сюда сунул? Что бы ты майора высидел, тебе же в академию надо. Ну так высиживай, кто тебе мешает. Но нет, власти захотелось, безнаказанность почувствовал. Я еще закрывал глаза на твои шашни со старослужащими, но сейчас ты переходишь границы.
– Но ведь этот щенок…
– Скажи капитан, тебе нравится ездить на служебной машине? Лучше, чем ходить пешком, верно? А сломается она у тебя, куда ты ее денешь? Правильно, отдашь в ремонт, к Семенову. И больше ты ее не увидишь. Почему? А все время будут другие, более срочные машины находиться в ремонте. А потребуешь чинить вне очереди, так он попросит письменный приказ. Напишешь? И загремишь за подрыв боеспособности части. И папа не поможет. Пойми дурашка, тебе нечем ему грозить. Помнишь как в войну говорили, "дальше фронта не сошлют…". Он детдомовский, у него ни родни, ни имущества. Ну чем ты его напугать можешь?
– Дисциплинарный батальон…
– Так он и там выживет. Но обиду запомнит. А потом подловит тебя в темной подворотне и отмудохает со всей пролетарской ненавистью. И вылетишь ты из армии по состоянию здоровья. Оно тебе надо?
– А он тогда сядет.
– Во первых не факт, что найдут. Ну а даже и так, тебе от того легче будет? Зато он будет знать, что в этот раз сидит за дело. Я таких пацанов навидался. В общем сам думай, не мальчик. Но имей в виду, ты защищаешь своего Сулейманова, а я буду защищать Семенова. Готов поставить на кон свою карьеру? Вот то то и оно!
Спокойно поработать не дали. Только разложился, собрался приступать, как прибежал солдатик с КПП. Кто-то там за воротами страстно желал пообщаться. Мишка пожал плечами и пошел за посыльным. За воротами части обнаружилась белая "Волга". Рядом стоял здоровенный, пузатый кавказец. Возле него отирался пресловутый Сулейманов.
– Ты зачем мальчика обидел, а? – Небритый носач сразу гневно заговорил, – слова плохие говорил, ударил его.
– Проверить хотел, мужчина он или нет, – парень расставил ноги и заложил большие пальца рук за ремень.
– И как, проверил?
– Проверил. Не мужчина. За себя постоять не может, друзей привел, так те даже пальцем за него не пошевелили. Зато уже и замполиту пожаловался и к родственникам сбегать успел. У вас в горах, все такие смелые?
– Так он же всего-то ключ хотел, от каморки. Жалко тебе, да?
– Я лицо материально ответственное. Знаешь что это? Пропадут ценные материалы, пока ключ у твоего "мальчика" будет, кому в тюрьму идти?
– А обзывал его зачем? Слова очень обидные сказал. А он воин все-таки.
– Это он-то воин? – Михаил рассмеялся, – все что он может, так это только пацанов лупить, которые сдачи дать боятся. Трус он, а не воин.
– Ладно, поговорим еще. – Носач забрался в машину и завел мотор. – Я тебя запомнил.
– Да на здоровье. И еще, дядя, машину в ремонт гони, у тебя клапана стучат.
– Стой, – небритый пузан выбрался из-за руля наружу, – "Победу" для ОРС ты делал?