– Ну и? – Руководитель следственной бригады мимикой показал свое недовольство театральной паузой.
– Пластиковую или деревянную рукоять пацану оказалось сделать не по силам. Структурно и дерево и пластмасса намного сложнее металла. И если предположить, что фигурант затрачивает на копирование часть своих сил, а наверняка оно так и есть, то сложноструктурированные предметы ему были не по зубам. Косвенно это подтверждается и тем фактом, что даже после усыновления он достаточно долго отъедался. Хотя казалось бы, скопируй он себе тонну сметаны и вуаля, ешь до отвала. Но этого не происходит. Тем не менее его способность явно поддается тренировке. Сперва алюминиевые ложки, потом они же, но уже из нержавейки, затем ножи… Отдельно стоит упомянуть тот клад, что нашли позади гаража в воинской части. Там есть несколько интересных артефактов. Во-первых, двигатель мотоцикла "Урал". Кузьмин говорил, что видел новый двигатель в сборе. И это явное свидетельство того, что фигурант вышел на новый уровень.
– Почему? Мотор ведь железный?
– Именно потому, что он был в сборе. А значит с прокладками, сальниками и прочим. Мальчик научился худо-бедно делать органику. И тут интерес вызывает еще одна находка. Это собственно во-вторых. Вот она.
– И что? – Прикомандированный полковник покрутил в руках вещицу, – часы "Командирские". – Он попытался их завести, потряс возле уха, – не работают.
– Совершенно верно. И не могут работать. Это муляж, цельная отливка имеющая вид наручных часов. И значит, мальчик теперь умеет делать не полностью точные копии. А значит вполне может изготовить себе поддельные документы.
– О как, – удивился начальник. – Но это ладно, это мы обсудим. А вот по личности фигуранта, что ты можешь сказать?
– Судя по тому, как изменилось поведение пацана после суицида, могу с уверенностью сказать, что он стремительно повзрослел. Тут тоже просматривается несколько вариантов. Либо пережитой стресс так на него повлиял, либо… – Аналитик смущенно замолк.
– Ну, ну. Что ты телишься, выкладывай уже.
– Ну это в общем-то уже чистая фантастика, но я думаю, что парень мог зацепить ТАМ, какую-то чужую личность. Кто-то, кто умеет работать с астралом…
– То есть в теле фигуранта сидит пришелец? – Полковник аж рот раскрыл от удивления.
– Нет. Тогда он бы выдал себя буквально в первые же часы пребывания. Думаю, что две личности слились в одну.
– Но как?!
– Не знаю. Я же говорю, чистая фантастика…
Глава 18
– Привет, баб Мань. – Мишка вернулся со смены. Скинул промасленную телогрейку и теперь умывался возле рукомойника. Здесь, в приуральской деревне, он работал уже год. Устроился механизатором. Выдумал слезливую историю о детдомовце, попавшем в неприятности. Впрочем не сильно-то покривил душой. Соорудил новый паспорт. Из старого оставил лишь имя. Все остальное поменял кардинально. После крымской эскапады стало ясно, что именно по похожести его и вычислили. И гнали потом через всю страну.
Спасала лишь развитая интуиция. Сперва он попытался уехать на поезде, потом менял автобусы. Но чужого внимания избежать никак не удавалось. Словно липкое облако, оно следовало за ним повсюду. Пришлось мудрить. Сошел с поезда на крошечном полустанке. Отошел от путей на пару километров и на опушке леса, призвал и установил палатку. Развел костерок, поставил кипятиться воду в котелке. Вода кстати призывалась без проблем. Как и спирт и бензин. Он их и добывал прямо в пластиковых канистрах. Удобно оказалось. Поток внимания не ослабевал. Наблюдали за ним издалека и похоже с помощью оптики.
Дождался вечера попивая чаек из кружки и демонстративно никуда не торопясь. В темноте уже погасил костер и полез в палатку. Спать пора, показывал парень всем своим видом. В палатке переоделся. Писатель в творческом поиске ушел в прошлое. Теперь под тонкой тканью сидел турист. Брезентовые штаны, ветровка и походные ботинки. Себе Михаил оставил лишь комплект старых, родных документов. Паспорт, права и прочее было надежно упакованы в полиэтилен. Полежал пару часов отдыхая и собираясь. Потом прорезал ножом боковину и осторожно, по пластунски выполз в кусты. В палатке он оставил все. Рюкзак, поддельные документы, даже остатки денег.
На всякий случай он отполз поглубже в лес. И только в чаще встал на ноги и постепенно ускоряясь начал движение. Свобода, наконец-то свобода. Прилипчивое внимание осталось там, у палатки. Михаил двигался быстро, но осторожно. Места были глухие, костромские леса. Насколько он помнил карту, если двигаться перпендикулярно железнодорожным путям, то сплошной массив леса должен тянуться километров эдак двести. Затем будет автомобильная дорога. Ну что же, предстоял приличный марш-бросок.