В лесу было хорошо. Сейчас, на излете лета, чащоба радовала изобилием. Огня парень не разводил, питался в основном разнообразными ягодами, да на привалах призывал воду в походной фляжке. Пил, да и выбрасывал. Тащить с собой лишнюю тяжесть не было никакого смысла. Для разнообразия и в качестве эксперимента призвал бутылку нарзана. Тоже без проблем. Солоноватая водичка отлично утолила жажду. Легкое чувство голода не мешало совершенно. Оно, это самое чувство, сопровождало его практически всю сознательную жизнь. Зато уходили лишние, дурные килограммы веса. Все что он накопил в Крыму, сползало сейчас, растворялось в движении. Тело снова становилось сухим и легким.
Пару раз он слышал стрекот вертолета. Но летала техника там, откуда он ушел, у железки. Все-таки преследователи были сугубо городскими людьми. Оставленные им вещи, свидетельствовали по их мнению об одном, преследуемый попытается сесть на поезд под новой личиной. Именно такое впечатление артизан и пытался создать сбросив весь ненужный хлам в палатке. На четвертый день в отдалении послышался шум проезжающих машин. Похоже цель близка. Собственно промахнуться мимо трассы было совершенно невозможно. Михаил вышел к дороге во второй половине дня. До вечера просидел в кустах. А уже в сумерках вывел на дорогу "Урал" с коляской. Заправил, пустые и полные канистры сложил под чехол, завел аппарат и затарахтел на восток.
А сейчас он работал в совхозе. Фамилию взял типичную для детдомовца, Найденов. Соорудил себе права на новое имя. Скопировал свои родные практически один в один. Взяли его с распростертыми объятиями. Молодежи не было от слова совсем. Парни пытались после армии пристроится в городах, в деревню возвращались единицы. Так что водитель-универсал пришелся к месту. Выращивали картошку, имелся коровник. В общем обычный такой, среднестатистический совхоз. Поселился артизан на краю деревни, у одинокой старушки. Без дела сидеть он не привык, так что в свободное время помогал бабуле по дому. Поправил покосившееся крыльцо, укрепил забор, возился в охотку на огороде. Отдыхал душой.
Основное дело застопорилось. Встало наглухо, ни туда, ни сюда. Он просматривал раз в месяц каталог новинок электроники. Все это было не то. Близко, вот казалось бы только руку протяни, но нет, не оно. Чертов астрал никак не давал выйти на новый уровень. Местный он уже освоил. Разогнанный мозг позволял получить что угодно, только зачем? Именно сейчас артизан в полной мере осознал древнюю мудрость. Вопрос должен содержать половину ответа. Именно так и выглядела работа с инфосферой. Нельзя было пройтись вальяжно вдоль витрины и ткнув небрежно пальчиком сказать: "Хочу это". Так система не работала. Формируя запрос необходимо было хотя бы наполовину представлять, что именно ты хочешь получить. И если запрашиваемое существовало, то астрал предоставлял варианты. Однако планка срабатывания запроса была весьма высока.
Тем обиднее было сознавать, что он артизан, по сути владел памятью двух представителей разных цивилизаций. Вот только вырваться за пределы своего астрала никак не удавалось. Слишком уж велика была разница в технологиях. Там, у "гостя", в его мире, электроника была повсюду. И одновременно ее не было нигде. В стенах, устройствах, в телах наконец. Но как это выглядит? Что указать в качестве запроса? Непонятно. Все что было в памяти Заера, так это то, как он приходит в сервисный центр, укладывается в специальное ложе и засыпает. А проснувшись обнаруживает новые способности. Все. И никаких тебе ящиков со стеклянными экранами. Любое изображение формировалось прямо в поле зрения индивида.
Так что ничего не оставалось, кроме как биться в тонкую пленку соседней инфосферы. Мишка ощущал себя мотыльком, что колотится в стекло ночью. Казалось бы вот он свет, рукой подать, ан нет, не дается. А тем временем работал себе потихоньку, возил по выходным баб в райцентр на стареньком "ПАЗике". В сентябре приехали студенты на "картошку". В поле выходили грустные, настроенные на тяжелый, изнурительный труд. Но все изменилось в одночасье. Под звонкое тарахтение и дребезг приехал молодой механизатор на каком-то нелепом агрегате. Машина растопырила трехметровый лемех и не торопясь поползла по полю. Клубни сыпались из нее на землю рядком. Оставалось только подбирать, да распихивать по мешкам. Молодежь повеселела.