Пройдя поле в один конец, Мишка развернулся и попер обратно. За день, не особо напрягаясь обработали изрядную площадь. Радостный руководитель студенческого коллектива поинтересовался, почему в прошлые приезды они так не работали. Ответ обескуражил. Молодой тракторист ответил, что раньше он тут не работал. Зато теперь, он и починил поломанный комбайн и в поле вывел. Студенты были в восторге. Особенно студентки. Одна, от избытка чувств, даже отдалась кудеснику на сеновале.
После пришлось разбираться с воздыхателем, но Михаилу это было в охотку. Тем более, что противопоставить ему студенты не могли ничего. Ну и он старался не буцкать юных каратистов слишком сильно. И вверг их своими ухватками в состояние горестного недоумения. Почему-то, в данном конкретном случае, новомодное карате не работало совершенно. Да как так-то, читалось на лицах юных адептов восточных единоборств.
Закончили уборочную, студенты уехали. Деревня снова погружалась в полусонное состояние. Да и дело потихоньку шло к зиме. Раскисшие по осени дороги замерзали. По ледку опять бабы засобирались в райцентр. Пошляться по магазинам, на рынок сходить. Продать свое, купить чужое. Как правило парень привозил своих односельчанок, выгружал их на центральной площади и четыре часа был свободен. Парковал автобус и гулял по крошечному городку.
В этот раз все пошло иначе. Не успел артизан начать свой променад, как немедленно затормозил возле клуба. Красочная аляповатая афиша зазывала в видеосалон. Мишка почесал затылок под шапкой. Было интересно попробовать, хотя особым поклонником кино он не был. Да и фантастику не слишком жаловал. Считал, вполне обоснованно кстати, что вся его жизнь, эта самая фантастика и есть. На афише же красным цветом алело название, "Бегущий по лезвию". Была не была, решил парень и двинулся внутрь.
За сеанс содрали рубль. Михаил подивился ценам, но безропотно расплатился железным. Зал оказался крошечным. Не зал даже, а просторный кабинет. Стулья в несколько рядов, телевизор и видеомагнитофон на столе. Помещение потихоньку заполнялось народом. Мужики снимали шапки, ждали начала. У артизана появилось ощущение, что он зря теряет время. Но деньги отдал, следовало хотя бы понять, зря или нет. Потом погас свет и начался фильм.
Сюжет не захватил детдомовца совершенно. Переживания взбесившихся роботов не трогали, антураж был доморощенным. Уж ему-то было с чем сравнивать. Встрепенулся артизан только при виде лавок с запасными частями для андроидов. Все эти глаза в пластиковых кюветах, внутренние органы на развес, картины, которые заставляли зрителей жмурится и отводить глаза, ему чем-то импонировали. Что-то ворочалось в глубине памяти, лезло наружу. Прорвало при виде насекомоподобных конечностей автоматического хирурга…
Уже закончился сеанс, народ двинулся на выход, а Мишка все сидел с открытым ртом, пялился на пустой экран.
– Вот что делает высокое искусство с отсталыми представителями советской глубинки, – один из парней, устроителей сеанса кивнул на застывшую фигуру.
– Парень, ты как, живой? – Второй осторожно потряс плечо коматозного зрителя.
Михаил с трудом вернул челюсть на место и встал. Напялил шапку и спотыкаясь двинулся на выход. В голове бушевал шторм. Откуда-то из глубины, из пыльного, забытого уголка памяти всплывали слова: "полевая инсталляция командного импланта…", "…уровень болевых ощущений при полевой установке необычайно высок…", "…рекомендовано лишь в крайних…". Похоже было, что Заер прочитал когда-то некую инструкцию. Прочитал и благополучно забыл. А сейчас она всплыла под влиянием ассоциативного ряда. Так мало того что всплыла сама, она еще и выворотила целый пласт глубинной памяти. То что составляло саму основу того мира, но о чем не принято было говорить.
Все это требовалось осмыслить. Принять и понять. Буря в голове все никак не утихала. Он очнулся за рулем своего автобуса. В салоне вопили бабы.
– Ну ты чего, заснул что ли? Давай уже, Мишаня, ехай. Ехай на…уй!
Парень встряхнулся и завел мотор. Надо было ехать. Дома додумает.
Дома он заперся в своей комнате. Не вышел на обед. На призывы бабы Мани пробурчал что-то маловразумительное. Буря стихала. Он понял. Если не все, то многое. Понял зачем он здесь, принял план будущих действий. Это будет непросто. Тяжело и грязно. Но и выхода нет. Если не он, то кто? Некому.
Потом парень вертел в руках прозрачную ампулу. В ней, компактно сложив суставчатые лапки, устроилось существо наподобие паучка. Лишь металл, которым отливало тельце в ампуле, говорил об искусственном происхождении. Михаил вздохнул. Взял в руки устройство, до жути напоминающее пистолет с длинным, тонким стволом. В отверстие в верхней части вложил ампулу. "Ну, – сказал он сам себе, – и чего ты ждешь? Ты же хотел прорыв на новый уровень. Вот он прорыв этот. Давай уже рохля, действуй."