Оливер, шедший рядом со мной, тоже слышал слова Мириам, и как то так получилось, что он сразу же отстал, замедлив шаги. Понятно с ним все, любому нормальному мужику немного не по себе будет, слушая такие разговоры. Или может быть от того отстал, что он сам выиграл Мириам в кости.
А Мириам все говорила и говорила, пытаясь выговорить весь свой страх, что накопился за эти дни.
– Только ты не подумай, Прошечка, у меня совсем, совсем ничего не было, честное, честное слово, ты мне веришь? – и она заглядывала ему в лицо. И тут же:
– А как твои раны, тебе сидеть уже не больно?
И даже пыталась заглянуть туда, где эти раны и были когда-то расположены.
Я шел и думал, что если даже ты и врешь все, девочка, все равно ты ни в чем не виновата. А Прошка безумно рад был бы снова тебя видеть, даже если бы вытащил тебя из прямо борделя, потому что попала бы ты туда не по зову сердца.
И еще думал о том, что теперь все, можно возвращаться. Вот только людей бы еще, человек десять, да свежими продуктами запастись, вином, зеленью. И галет нормальных, ведь тем, что имеются, прямая дорога за борт. Потому что они из плохо обмолоченной ржи. И не потому их поменять, что привык я яствовать в императорском дворце, нет, тут совсем в другом дело.
Любит спорынья рожь, а при плохом обмолоте много ее остается, той самой, из которой потом галлюциноген ЛСД научатся добывать. Но и сама по себе она так действует, что иной раз после такого хлебушка целыми деревнями ведьм ловили.
Да еще и ядовита она, помимо всего прочего. И уж не из-за спорыньи ли клятвенно потом уверяли моряки, что видели они гигантских морских змеев, Летучих Голландцев, и прочие чудеса. В этом мире тоже хватает рассказов о всяких морских чудовищах, и причина, не та же ли самая?
С людьми Оливер Гентье обещал помочь, сразу оговорившись, что вряд ли нам получится найти их больше десятка, и это только при почти невероятном везении.
Причин тому несколько, и самая главная: «Мелисса» – бывший корабль Изнерда. Да что у вас у всех, чуть ли колени не начинают дрожать, едва разговор зайдет об Изнерде.
Глава 12
Он всегда есть, выбор.
Утром следующего дня на борт «Мелиссы» нагрянули гости.
Перед этим я стоял на полуюте и слушал разговор фер Груенуа с одним из его людей, Мростом. Оба они рассматривали выполненные из медного листа буквы, разложенные на палубе, которые Мрост и изготовил, и которые в сложении должны были стать названием корабля. Буквами Фред озадачил Мроста уже давно, и тот фактически только этим и занимался, начав изготавливать их еще на пути в Ривьерну.
А что, медь – материал для этой цели вполне подходящий. И обрабатывается легко, и, если хорошо надраить, сверкает ничуть не хуже золота. Буквы получились красивыми, чем-то неуловимым напоминающие готический шрифт. Вот только в слове «Мелисса» была пропущена одна буква «с», о чем разговор и шел.
Мрост философски заявлял, что в нехватке одной буквы нет ничего страшного, ведь мы часто сокращаем женское имя, для того чтобы сделать любимой приятно. И вообще, главное найти в любом сокращении глубинный смысл.
Ответ фер Груенуа обдумывал недолго, и его тезис звучал так:
Поскольку он полностью согласен с Мростом, то сейчас скажет Бронсу, чтобы тот Мросту кое-что укоротил.
Какой в этом смысл? Да хотя бы тот, что Мрост перестанет тратить в каждом порту все свои деньги на местных прелестниц, остепенится, купит себе дом и займется одни лишь творчеством. Что, никто не станет отрицать, получается у Мроста просто замечательно. Правда, при условии, что мысли последнего заняты только им одним, творчеством.
В его приказе будет и глубинный смысл. Из глаз Мроста навеки исчезнет блудливое выражение, и глаза его станут чистыми и ясными.