Нельзя ничего говорить, это время реакции замедляет, неужто не знаешь?
Все, пора действовать, сзади стена, пространства для маневра никакого. Еще пара шагов и шансов у меня не будет.
Тот, что слева, снова открыл рот и даже начал что-то произносить.
Выпадом в сторону Вебса я обозначил ложную атаку и рывком приблизился к говоруну, беспокоясь только о том, чтобы не нарваться на встречный удар.
В едь это не только меня касается, что лучше молчать. Говорун от неожиданности дернулся назад, и лишь судорожно вытянул руку с ножом в моем направлении. Отклонив его руку в сторону своим предплечьем, я с размаху, от своего уха, полоснул клинком кинжала, целясь ниже его уха. Колющим не отважился, лезвие может застрять в теле, а сзади еще двое, и они рядом.
Затем, ухватив за плечо, рванул его тело назад, навстречу оставшимся двоим, разворачиваясь сам. Получилось удачно, уже подгибающееся в ногах тело приостановило того, кто подходил ко мне справа.
А вот теперь колющий, в смутно белеющее лицо. Есть.
Все-таки как похож звук рвущейся мышечной ткани на звук рвущейся ткани обыкновенной. Не потому ли они обе так одинаково называются? Мерзкий звук, но сейчас он мне показался музыкой. Все, теперь один на один, и это уже легче.
И тут на меня накатило.
Нет, я не почувствовал себя всесильным и неуязвимым. И не было в том, что я чувствовал ничего мистического. Просто я перестал бояться. Бояться того, что одно неудачное мое движение, и я останусь лежать здесь, а они оберут мой труп и уйдут. Вернее, он уйдет. Или даже того, что их снова станет трое, и мы опять начнем все сначала.
– Вебс – словно со стороны я услышал свой голос, звучавший даже немного нежно – ты как себя чувствуешь? Боишься смерти?-
Вебс не убежал. Но теперь я теснил его, прижимая к каменной кладке стены. Когда он коснулся ее стеной, то оттолкнулся лопатками и ударил своей дубинкой, целясь мне в голову. Далась же она вам.
А вот палкой по голове мы много раз проходили. В этом случае главное предплечье как можно ближе к руке, зажимающей предмет подставить. Целясь в сердце, я ударил ножом недостаточно сильно и через рукоятку почувствовал его биение. После следующего нажатия рукоятка перестала чуть заметно подрагивать в моей руке, и Вебс сполз на колени.
Все. Звуки стали обычными и в левое предплечье пришла боль. Боль острая и режущая. И еще пришла сильная дрожь. Это откат, я знаю.
Господи, десять человек.
Я здесь чуть больше чем полгода, а их уже десять человек. И всех убил руками. Нет, одного из пистолета.
Эти были самыми трудными. И еще, я почему-то ничего не чувствую. Ни чувства вины, ни чувства радости. Как будто неприятную работу сделал и всего лишь. Никогда не думал, что к этому можно привыкнуть.
– А что, вполне прилично сработано – громом среди ясного неба раздался чей-то невидимый голос.
Глава 11
Походки бывают разными…
Если есть на свете рекордсмен мира по прыжкам с места и с широко открытым ртом, то передайте ему, что теперь он абсолютно ничего собой не представляет.
И еще, вряд ли он в полете успевает выхватить кинжал.
Я приземлился на широко расставленные полусогнутые ноги, лихорадочно водя из стороны в сторону кинжалом и безуспешно пытаясь увидеть владельца спокойного и слегка ироничного голоса.
Когда, наконец, мне это удалось, то я разглядел силуэт одетого в темные тона человека, довольно среднего роста и довольно хрупкого телосложения. Он вышел из-за растущего совсем рядом кустарника и протянул ко мне обе руки с раскрытыми ладонями.
– Все, все. Вам нечего опасаться. Вот, возьмите лучше. –
С этими словами человек протянул мне предмет, оказавшийся платком. Не нужно быть особенно прозорливым человеком, чтобы догадаться, что с ним нужно сделать.
Все-таки мне достаточно сильно досталось лезвием ножа по руке, но я так и не смог понять, от кого именно. Но не от Вебса, это точно. Ну что ж спасибо тебе, таинственный незнакомец.
Интересно, откуда он взялся. Неужели стоял все это время и спокойно наблюдал, как меня чуть было на фарш не изрезали. Словно услышав мои мысли, незнакомец продолжил.
– Мне было интересно, справитесь ли вы с этими флоями. –
Нормальный ход. А если бы не справился?
– В этом случае оказалось бы, что как боец вы абсолютно ничего собой не представляете. –
Ты что, мои мысли читаешь?
– Нет, просто те же самые вопросы задал бы и я – вновь раздался его голос, но уже без тени иронии – Добивать будете? –
Вот уже чего точно делать не буду. Хотя, наверное, следовало бы. Вебс и говорун уже
остывать начали, а вот второй мой противник стоял на коленях, обхватив руками лицо.
– И у меня желания нет. Пойдемте – развернувшись, он зашагал, почему-то уверенный в том, что я последую за ним.
А я и последовал.
– Кто такие флои? – задал я вопрос спине, маячившей передо мной в паре шагов.
– Это те люди, что напали на вас –
– А что значит тругин? –
– Это вы. По крайней мере, были им до встречи с флоями. –
Доходчиво, черт побери.
Мы спустились вниз, к речушке, и перешли ее по узкому мостику.
– Позвольте поинтересоваться, куда это вы направляетесь не в самое удачное для прогулок по этим местам время? –
-Мне дом Родеринфов нужен – сознался я. Чего скрывать, нет здесь никакой тайны.
Теперь мы шли рядом, но мне все не удавалось его разглядеть.
– Тогда нам по пути. Да я и сам зайду к ним с удовольствием. –
В доме родственников Бронса еще не спали. Да и время не слишком позднее, просто темнеет рано. Мой таинственный спутник открыл дверь безо всякого стука и пропустил меня первым.
В прихожей, занимавшей большую часть первого этажа не слишком большого двухэтажного дома, не оказалось никого.
– Мирта – громко позвал он кого-то.
Сейчас, при свете двух свечей, мне наконец-то удалось его разглядеть. Возрастом под пятьдесят, высоколобый, с седеющими остатками волос на голове. Чисто выбрит. Ни роста, ни стати не прибавилось даже при свете. И еще взгляд, обычно такой называют проницательным.
На его голос со второго этажа спустилась женщина, и с первого взгляда можно было понять, что Мирта и есть мать Бронса.
Письмо было у меня с собой, и я поторопился извлечь его, беспокоясь только о том, чтобы не запятнать бумагу своей кровью. Не слишком приятно вручить матери письмо от сына с теми самыми пятнами. Пока все разберется, да образумится, можно и инфаркт получить.
Женщина взяла письмо, протянутое мною самыми кончиками пальцев.
– Бронс жив? – спросила она.
– Да, и с ним все в порядке – поторопился я с ответом. Хотя какой может быть порядок в том, чем он сейчас занимается, с его-то способностями. Но это не мне решать.
Мельком взглянув на мою руку, Мирта решительно отложила письмо в сторону и указала мне на стул, стоявший рядом с массивным столом, цветом текстуры наводившей на мысль о том, что выполнен он из какой-то дорогой породы дерева. Да и вся остальная обстановка не казалась дешевой.
Мой провожатый удобно расположился в кресле и с любопытством наблюдал за нами.
– Положи руку на стол – обратился ко мне Мирта и я безропотно подчинился. В самом деле, не отсечь же мне ее собираются.
Женщина вышла, вероятно, на кухню, вернувшись с тряпкой и сосудом с водой. Затем на столе оказалась большая деревянная шкатулка и подсвечник с двумя свечами.
Рану мне будут обрабатывать, блеснул я озарением.
Все движения Мирты были неторопливо-уверенными, не так уж редко приходится ей этим заниматься.
Рукав моей рубашонки пропитался кровью, но прилипнуть к руке он еще не успел.
Мирта завернула его, и теплой влажной тряпкой начала обрабатывать руку, смывая засохшую кровь. Да уж, порез немаленький. И все равно, можно сказать легко отделался. Счастливчик. Самое главное и не тошнит и аппетит не пропал. Скорее даже наоборот.