Полминуты, дарила тишина, потом все заговорили разом. Сэр Роберт долго стучал по столу, прежде чем восстановился порядок. Начался военный совет.
Три часа спустя вконец измотанный Хьюз вышел из конференц-зала и отправился искать доктора Сэндерсона. Врач был в своем кабинете; он извелся, ожидая ответа.
— Ну, что постановили? — спросил он.
— Как я и опасался. Требуют, чтобы я подверг Нелсона повторному обращению.
— Вы можете это сделать?
— Честно говоря, не знаю. Я могу только постараться возможно точнее воспроизвести все обстоятельства аварии.
— Других предложений не было?
— Было несколько, и почти все вздор. Лучшую идею высказал Макферсон. Предложил обращать генератором обычную пищу, чтобы Нелсон ее полностью усваивал. Пришлось объяснить, что выключать каждый раз генератор из сети обойдется компании в несколько миллионов фунтов стерлингов в год. К тому же обмотки долго не выдержат. Так что это отпало. Сэр Роберт спросил, можем ли мы поручиться, что учли все витамины, а вдруг есть еще не открытые? Этим он хотел сказать, что даже синтетические витамины могут оказаться бессильными спасти Нелсона.
— Что вы ему ответили?
— Я вынужден был признать, что гарантии нет. И теперь сэр Роберт должен переговорить с Нелсоном. Надеется убедить его, чтобы он рискнул. Если опыт не удастся, семью Нелсона обеспечат.
С минуту оба молчали. Потом заговорил доктор Сэндерсон.
— Теперь вы понимаете, какие решения сплошь и рядом должны принимать хирурги?
Хьюз кивнул.
— Чудная дилемма, верно? Вполне здоровый человек, но сохранить ему жизнь стоит два миллиона в год, да и то без гарантии успеха. Сдается мне. Совет директоров больше всего озабочен денежным балансом, но выхода просто нет. Придется Нелсону рискнуть.
— А нельзя сперва сделать какие-нибудь опыты?
— Невозможно. Поднять ротор — это же серьезная инженерная операция. Мы должны провести наш эксперимент, быстро, когда будет минимальная нагрузка на энергосистему. Потом сунем ротор не место и устраним все, что натворит короткое замыкание. Все это надо сделать очень быстро. Бедняга Мердок вне себя.
— Я его понимаю. На когда назначен эксперимент?
— Через несколько дней, не раньше. Даже если Нелсон согласится, мне сперва надо все подготовить.
Никто не узнает, что сэр Роберт сказал Нелсону. Но доктор Хьюз почти не удивился, когда зазвонил телефон и усталый голос старика произнес:
— Хьюз? Готовьте свое снаряжение. Я уже говорил с Мердоком, мы выбрали ночь на среду. Успеете?
— Да, сэр Роберт.
— Хорошо. Докладывайте о готовности каждый вечер. Все.
Огромное помещение больше чем наполовину занимал исполинский цилиндр ротора, подвешенного в тридцати футах над лоснящимся пластиковым полом. Кучка людей, терпеливо ожидая, стояла на краю темного колодца. Лабиринт проводов тянулся к приборам доктора Хьюза и к реле, которые должны были в нужный миг включить цепь.
В этом главная закавыка: Доктор Хьюз не мог точно определить, когда лучше замкнуть цепь, то ли при максимальном напряжении, то ли при нулевом, или же в какой-нибудь промежуточной точке синусоиды. И он выбрал самое простое и надежное. Цепь включится при нулевом вольтаже, а прервется, когда сработают прерыватели.
Через десять минут остановятся на ночь последние крупные предприятия обслуживаемого района. Прогноз погоды благоприятный, до утра не должно быть неожиданных нагрузок. Но времени в обрез, каждая секунда на счету: к утру генератор должен снова работать.
Вошел Нелсон, сопровождаемый сэром Робертом и доктором Сэндерсоном; он был очень бледен. Будто на казнь идет, подумал Хьюз. Не ко времени такая мысль, физик постарался отогнать ее.
Оставалось еще проверить цепи. Не успел он закончить, как раздался спокойный голос сэра Роберта:
— Мы готовы, доктор Хьюз.
Не очень-то твердо ступая, физик подошел к краю колодца. Нелсон уже спустился и, как ему было сказано, стоял точно посередине; внизу белым пятном вырисовывалось его обращенное кверху лицо. Доктор Хьюз ободряюще помахал ему рукой, повернулся и пошел к приборам.
Он щелкнул тумблером осциллоскопа и покрутил синхронизирующие ручки, устанавливая на экране кривую главного импульса. Потом настроил фазировку; два ярких световых пятнышка пошла навстречу друг другу вдоль кривой, пока не слились в ее геометрическом центре. Он бросим взгляд на Мердока, который пристально смотрел на мегаваттметры. Инженер кивнул. Хьюз сказал себе: “С богом!” — и нажал включатель.
Что-то тихонько щелкнуло в релейной коробке. А через долю секунды все здание словно содрогнулось: в коммутационном зале, до которого было триста футов, с треском включились могучие рубильники. Свет потускнел, почти совсем пропал. Но тут с внезапностью взрыва сработали автоматические выключатели, прерывая цепь. Свет вспыхнул в полную силу, стрелки мегаваттметров откачнулись назад.
Эксперимент закончен. Приборы выдержали перегрузку.
А Нелсон?
Доктор Хьюз с удивлением увидел, что сэр Роберт вопреки своим шестидесяти уже подбежал к генератору. Он стоял на краю колодца и смотрел вниз. Физик медленно подошел к нему; он не мог торопиться, в душе назревало тягостное предчувствие. Мысленно он уже видел скрюченную на две ямы фигуру Нелсона и обращенные вверх мертвые укоризненные глаза. Тотчас его поразила еще более страшная мысль. А вдруг поле исчезло слишком быстро и обращение не доведено до конца? Сейчас он все узнает.
Ничто не потрясает так, как полная неожиданность: сознание не способно обороняться. Доктор Хьюз ожидал чего угодно. Чего угодно, только не этого.
Колодец был пуст.
Потом он тщетно пытался вспомнить, что происходило вслед за этим. Кажется, Мердок взял командование на себя. Закипела работа, зал заполнили техники, чтобы вернуть на место огромный ротор. Словно издалека доносился голос сэра Роберта, он твердил снова и снова:
— Мы сделали все, что могли, все, что могли.
Наверное, Хьюз что-то ответил. Но все было как в тумане.
Рано утром, еще до зари, доктор Хьюз пробудился от своего беспокойного сна. Всю ночь его преследовали кошмары, фантастические видения из многомерной геометрии. Странные, неведомые миры, безумные фигуры и пересекающиеся плоскости, вдоль которых он бесконечно карабкался, спасаясь от какой-то жуткой опасности. Ему снилось, что Нелсон застрял в одним из этих неведомых измерений, и он пытался пробиться к нему. А иногда он сам был Нелсоном, и кругом простирался его родной мир, причудливо искаженный и отгороженный от него невидимыми стенами.
Он с трудом сел, и кошмары отступили. Несколько минут он сжимал ладонями, голову; сознание начало проясняться. Хьюз знал, что с ним происходит, не первый раз его среди ночи вдруг осеняло решение какой-нибудь упрямой задачи.
В мозаике, которая сейчас сама складывалась в его мозгу, не хватало только одного кусочка. Но вот и он стал на месте! Слова помощника Нелсона, когда он описывал несчастный случай… Тогда это показалось Хьюзу несущественным, и он их забыл. Но теперь… “Когда я посмотрел в колодец, там как будто никого не было, а я стал спускаться по трапу вниз…”
Какой же он болван! Ведь старина Макферсон был прав, во всяком случае, отчасти! Поле обернуло Нелсона в четвертом пространственном измерении, но сверх того произошло еще смещение в пятом — во времени. В первый раз смещение во времени измерялось какими-то секундами. Теперь же, как ни тщательно он все подготовил, условия сложились иначе. Было столько неизвестных факторов, и его теория больше чем наполовину состояла из догадок.
Нелсона не было в колодце, когда кончился опыт. Но он там будет.
Доктор Хьюз весь облился холодным потом. Он представил себе тысячетонный цилиндр, вращаемый тягой в пятьдесят миллионов лошадиных сил. Что будет, если какое-то тело вдруг материализуется в пространстве, занятом ротором?..