– Люди часто принимают странные, во многом неприемлемые и даже ужасные решения, – пропустив вопрос Алкея, сказал А́ртур. – Тайны, о которых вы имели неосторожность мне поведать – горький пример таких решений.
– Не одобряешь мою честность с тобой, – впервые за все время улыбка Алкея, словно тень на его лице, стала едва заметна. – Доложишь об этом?
– Нет.
– Я не сомневался в тебе.
Во всем, что говорил и делал Алкей, был тайный смысл. А́ртур спросил прямо:
– К чему все это?
– Прости, что отвечаю вопросом на вопрос… Но как ты сам думаешь?
Точно глядя Алкею в глаза, А́ртур заключил:
– Вы оцениваете меня.
– Так и есть.
– Для чего?
– Визумы – это не продукт конвейерного производства, как думают многие. Как и обычные люди, каждый Визум по-своему индивидуален… Мы по-разному выглядим, мыслим, и пусть мы похоже оцениваем этот мир, все равно смотрим на него по-разному. Взять, к примеру, тех одиннадцать Визумов, добровольно согласившихся на смерть, ради не слишком большой, но, по их мнению, великой цели… – Теперь Алкей с любопытством смотрел на А́ртура. – Как считаешь, их жертва была разумна и оправдана?
– Нет, я так не думаю.
– Видения и поступки тех Визумов принесли больше вреда, чем пользы. Я тоже так считаю.
Алкей подступил к А́ртуру ближе.
– А как ты оцениваешь работу управления в деле, связанном с самопожертвованием Визумов и похищением людей? – спросил он. А́ртур насторожился, хотя и не подал виду. – Работа была максимально эффективной и точной? Никаких ошибок?
Стало тихо. Алкей добавил:
– Погибли одиннадцать Визумов. Я не могу оставить этот случай без внимания, и как глава компании «ВизумБио» намерен добиваться лучших условий защиты поколения Визум, для того и нужно твое мнение, А́ртур. Работа управления была безупречной?
– Управление сделало все, что в ее силах, – уклончиво произнес он обычную фразу любого служителя порядка. Алкею этого было недостаточно.
– Будь ты во главе управления, получилось бы лучше?
– Вы говорите странные вещи, – помолчав немного, признался А́ртур.
Мужчина в синем костюме взмахнул рукой и вдоль стены возникли почти прозрачные голограммы одиннадцати убитых Визумов, мужчин и женщин.
– Ты бы смог сделать существующую систему работы управления лучше? – опять повторил он, сложив руки на груди.
– Управлением разработан безупречный порядок работы. Когда люди начнут его безукоризненно исполнять, работа управления станет образцовой. Я ответил на ваш вопрос?
– Более чем.
– В таком случае, хорошего вам дня, Алкей.
– Письмо тебе было просто приглашением, от которого ты мог отказаться, – вдруг заговорил хозяин кабинета, спрятав руки в карманах брюк. – Лично я был рад этой встрече, А́ртур. – И улыбка снова растянулась на лице мужчины, и сохранялась даже тогда, когда А́ртура в кабинете уже не было.
К вечеру начался дождь.
Ники вышла из управления без зонта. Она накинула на голову длинный капюшон куртки и побрела по тротуару. А́ртур вышел под холодный дождь вслед за ней.
– Ники! – окликнул он. Она обернулась. – Я отвезу тебя.
– Не надо, – вымокая под сильным дождем, сказала девушка и побрела дальше. Но А́ртур все равно пошел за ней.
Купив красный зонт в одном из магазинов, А́ртур нагнал Ники и молча раскрыл его над их головами. Тяжелые капли глухими ударами посыпались на зонт.
– Я же сказала, не надо.
– Я не дам тебе промокнуть.
– Я уже промокла… Гений, – сказала она в точности, как Нулан. Затем улыбнулась, тихонько проговорив: – Спасибо.
Всерьез полагая, что провожает девушку до автобусной станции, А́ртур пришел в недоумение, когда Ники уверенно прошла мимо нее. Следующая станция далеко, а вечер прохладный. Дождь сильный.
– Тебе нужно согреться, – предложил А́ртур, посмотрев в сторону светлой, и на вид уютной кофейни.
– Нет, – отказалась Ники, украдкой проследив за его взглядом. – Я в порядке.
А́ртур не стал настаивать.
– Где ты живешь? – спросил он.
– В нескольких кварталах от управления. Я и Харлайл… мы снимаем дом.
– Я все еще могу тебя отвезти, – обдумав дальний маршрут, опять попытался А́ртур.
– Я поеду на метро.
А́ртур не стал уточнять, почему девушка не спустилась в метро рядом с управлением. На то были причины, уверен он, и если бы она захотела рассказать о них, она бы уже это сделала.
Девятнадцать часов, дорожная разметка стала подсвечиваться оранжевым, набирали яркость уличные фонари.
– Твои родители живут в этом городе?
Взгляд у Ники такой, будто вопрос А́ртура взял ее врасплох. Немного помолчав, ответила: