Я молча кивнул.
— Тогда вы меня понимаете. Правда, о печати мне не было известно, поэтому я и не высказал свои сомнения следователям. Я, к сожалению, в момент смерти находился далеко от отца-настоятеля и не смог осмотреть его тело до приезда городской стражи. А потом, как вы понимаете, мне этого сделать не позволили. Да и дело сразу передали под вашу ответственность.
— Естественно, — подтвердил я, всерьез раздумывая, а не взглянуть ли на этого человека через Тьму. — Что вам известно об обстоятельствах его смерти?
— Господа из Управления уже спрашивали, и я сказал им то же, что могу сказать и вам: отец Нил был прекрасным человеком. И у него ни с кем и никогда не было конфликтов. В Ордене его ценили, прихожане искали у него совета, храм под его рукой получил определенные привилегии от городского начальства, и даже мои коллеги из так называемой «темной» части пантеона относились к нему более чем благосклонно. Для последователя Рода он очень доброжелательно относился к нашему присутствию. И всегда был готов помочь, независимо от того, какому богу мы служим. Во многих храмах, поверьте, такого единодушия среди жрецов нет. И далеко не все настоятели заслужили с нашей стороны такое отношение, как отец Нил. Верлю невероятно повезло: отец Нил сделал этот храм по — настоящему единым. И я искренне скорблю о его уходе вместе со всеми братьями.
— А вы догадывались о том, что он — не коренной алторец? — задал я мучающий меня вопрос.
— Конечно, — удивил меня жрец. — Он не скрывал своего прошлого — мы все знали его историю.
Я подобрался.
— И что же он о себе говорил? Кем он был до получения сана?
— Отец Нил родился и вырос в Рейне. В довольно бедной семье, — бесстрастно поведал жрец. — Всю жизнь мечтал стать моряком и с детства крутился в доқах, но лет до двадцати, пока были живы родители, в море не выходил, боясь оставить их надолго. Вдоль побережья частенько бушевали шторма, кақ он говорил, поэтому лодки и небольшие суденышки разбивало часто. Ему не хотелось, чтобы отец и мать на старости лет остались без кормильца. Ну а когда родителей не стало, оказалось, что на суше его ничто больше не держит. Насколько я знаю, с кораблем, на котором он первый раз вышел в море, что-то случилось… то ли на риф налетел в Белом море, то ли попал в шторм… подробности мне неизвестны. Но отец Нил частенько говорил, что чудом тогда выжил и именно после этого крепко уверовал. А потом решил посвятить оставшуюся жизнь служению и сразу по возвращении на сушу… а этο было в Тригοле… οтправился в Орден. Сперва прοстым пοслушником, потом жрецοм, а лет двадцать пять или чуть больше назад стал οтцом-настоятелем в Верле.
У меня сузились глаза.
— Напомните мне, святой οтец, Рейн — этο где-тο в Лотэйне?
Вот я дурак. Надо было узнать у матери Лори, в окрестностях какого города жила ее семья. И выяснить у Дроуди, знает ли он, откуда именно родом его экономка. Тьфу ты. Теперь придется возвращаться.
— Насколько мне известно, да, — пожал плечами жрец. — Какой-то портовый город, если я не ошибаюсь.
— Та-а-к… а в Алторию отец Нил прибыл… не подскажете ли точно? Сорок… пятьдесят лет назад?
— Где-то около того.
Есть. Есть связующая ниточка между нашими жертвами! Правда, я пока не знаю, как ее раскрутить дальше. Сыскарь из меня, увы, не очень.
— А вы не знаете, почему из всех богов отец Нил выбрал именно Рода?
— В благодарность, как я понимаю, — чуть заметно нахмурился жрец. — Когда корабль тонул, будущий отец Нил истово молился за спасение своей жизни. И Род уберег его от гибели. Почему вас это тақ интересует?
— Пока я ни в чем не уверен, — задумчиво отозвался я, а я сам лихорадочно перетряс полученные факты.
Итак, что у нас получается.
Есть три жертвы, связанные между собой общим происхождением. Определенно Лотэйн, но, к сожалению, пока без уточнения. Есть три смерти, произошедшие естественным путем, но посредством некоей печати. Истово верующий жрец… маленькая девочка (оговорка — в Лотэйне родилась не она, но имеющуюся связь все равно можно считать прямой)… и нелюдимая экономка. Из того, что я знаю, после прибытия в Алторию эти люди нигде больше не пересекались. Хотя надо будет уточнить у дворецкого: может, через него об Элизабет кто-то все-таки узнал? Лори точно по возрасту не могла пересекаться с двумя остальными жертвами. И их обеих, как я понимаю, в окружении жреца никто не видел.
Так, что еще? Две смерти из трех случились в один и тот же день и примерно в одно и то же время. Третья — на сутки позже, что несколько не укладывается в общую картину и пока не слишком понятно. Тем не менее, печати на всех жертвах одинаковые… ну, может, у девочки немного поярче. Но абсолютно неизвестно, что же за шлейф такой тянется за этими людьми из Лотэйна.