— Только у тебя хватило бы наглости завалиться в святое место, не вытерев как следует ноги, — хмуро ответил коллега, отбросив назад лезущую на глаза прядь светлых волос. Недоброжелательный взгляд его серых глаз на мгновение оторвался от трупа и задержался на моей мокрой шляпе. — Да ещё и находиться здесь в головном уборе. Рэйш, тебе что, совсем нет ничего святого?
— Причина смерти? — не удостоив его ответом, поинтересовался я.
Хог скривился, словно отхлебнул прокисшего пива, и с явной неохотой, но все-таки поделился информацией:
— Сердце у старика прихватило. Ничего необычного. Не твой профиль.
— Не возражаешь, если я проверю?
— Да пожалуйста, — фыркнул он, вставая. — Норриди совсем с ума сошел, если на такое пустяковое дело прислал тебя. И не лень было сюда переться с другого конца города, а?
— Мне за это платят. А теперь заткнись и отойди. Я должен сосредоточиться.
Не обращая внимания на ворчание быстро удаляющегося коллеги, я снял перчатки и, щелкнув пальцами по массивному перстню на правой руке, едва слышно шепнул:
— Просыпайтесь, лентяи-и… для вас есть работа…
И вплавленный в серебро крупный рубин тут же вспыхнул, осветив мое лицо кровавыми бликами.
— Что?! Опять?! — возмущенно всколыхнулся воздух перед моим лицом, а мгновением позже над телом настоятеля материализовался полупрозрачный силуэт в неопрятных лохмотьях. Морщинистое лицо, глубоко посаженные глаза, искривленный в злой гримасе рот, гневно вскинутые кулаки… Грем, как всегда, был в своем репертуаре. — Арт, мне уже двести лет, едрить тебя за ногу! И я, между прочим, ещё не отошел от визга той мерзкой собачонки! Чтоб ее двадцать раз об угол табуретки! Имей совесть и оставь старика в покое!
— В самом деле, Арт, — укорил меня мягкий женский голос, и следом за брызгающим слюной Гремом из перстня выпорхнула прекрасно одетая дама чуть более чем средних лет. В вычурном парике, завитая по последней моде, с кокетливой мушкой над верхней губой и в ярко-красном атласном платье, где под грудью расплывалось темно-багровое пятно. — Мы же только вернулись. Или у престарелой кокетки снова кто-то потерялся? Уж не муж ли?
— Что делать? — деловито осведомился третий призрак — босоногий пацан с на редкость серьезным лицом, вечно трепаной шевелюрой и следами трех ножевых ранений на холщовой рубахе. — Артур, у тебя неприятности?
— Полетайте по округе, — вполголоса, чтобы не разбудить дремлющее в зале эхо, велел я. — Посмотрите, что да как. Может, что странное найдете.
— Сделаем, — уверенно кивнул мальчишка и, растаяв в воздухе, умчался выполнять поручение.
— А я не буду! — ожидаемо уперся старик. — Я тебе не какой-то там мальчик на побегушках! В моем возрасте бегать вредно! И вообще, я сегодня уже поработал, пока искал ту блохастую дрянь, посмевшую обгадиться в моем присутствии! Пусть, вон, теперь Жук отдувается — он молодой, ему нестрашно!
— Можно подумать, ты помрешь во второй раз, если чуток напряжешься, — насмешливо заметила призрачная леди Камия… кстати, весьма полезная в некоторых вопросах дама… и кинула на недовольного старика пренебрежительный взгляд. — Или боишься, что развалишься на части больше того, что уже есть?
А потом повернулась ко мне и покровительственно улыбнулась.
— Арт, дорогой, чем тебе помочь?
— Меня интересует все, что может указать на причину смерти, — так же незаметно кивнул я.
— Хорошо, оглядимся.
— А я сказал, что не бу… — Грем в качестве протеста попытался юркнуть обратно в перстень, но в последний момент был удержан ласковой женской ручкой и основательно встряхнут за шиворот.
— А ну, шевелись, старая развалина! — в голосе леди прорезались командирские нотки. — Живо за работу! Не то я упрошу Арта вышвырнуть тебя из перстня и заодно расскажу обо всех непристойностях, которые ты шепчешь мне на ушко, пока никто не слышит!
Гневно засопевший призрак, собравшийся отстаивать свою правоту до победного конца, тут же сдулся.
— Вот гадина… Арт, поверь моему опыту: никогда не доверяй женщинам. Потому что они коварные, двуличные, наглые и беспринципные стер… ой! — Грем с чувством потер зудящий зад, к которому приложилась изящная женская туфелька. И тут же наябедничал: — А еще они дерутся!
— Правильно, — свела брови к переносице опасно нахмурившаяся леди. — Так что, если ты, кобель облезлый, не пошевелишься, я тебе покажу, как любил развлекаться мой покойный… чтоб ему во Тьме несладко жилось… муженек, если его рисковали обмануть подельники!