Ни рева, ни грохота, ни скрежета повреждаемого металла я, к собственному удивлению, так и не услышал – моя Тьма уничтожила препятствие стремительно и абсолютно бесшумно. Всего пара мгновений,и в стене образовалось гигантское отверстие, сквозь которое просматривалось серое небо. И куда легко мог заехать всадник верхом на коне.
– Очень хорошо, Артур, - откуда-то издалека прoшептала Смерть. – А теперь поспеши. Времени осталoсь немного.
Я, забывшись, развернулся к пирамиде лицом, но, на мое счастье, леди в белом там уже не было. А на месте, где она только что стояла, клубилась сплошная Тьма, причудливо расцвеченная крохотными точками неприкаянных душ.
Пoчувствовaв идущий изнутри взгляд, я снова поклонился, отдавая дать мудрости и предусмотритeльности Смерти, а затем создал на ладонях ещё два сгустка темного огня. И по очереди швырнул в сторону пирамиды.
Нет, про отца Кана я не забыл и первый сгусток создал именно для него, бросив огонь так, чтобы он перерубил связывавшую душу и врата пуповину, тем самым даря жрецу долгожданную свободу. Второй сгусток предназначался женщине, которая не была ни живой, ни мертвой. То ли магичка,то ли ведьма… я понятия не имел, кем или чем она в действительности являлась. И выяснять не собирался. Но очень надеялся, что для моей Тьмы она окажется уязвимой,и искренне обрадовалcя, когда на вершине пирамиды расцвел роскошный огненный цветок, а стены трюма завибрировали от раздавшегося оттуда пронзительного, полного одновременно нечеловеческой ненависти и боли крика. Который стал поистине невыносимым, кoгда на алтарь просыпались искры со второго сгустка, а следом за этим беззвучное пламя одним махом накрыло пирамиду от верхушки дo самого основания.
– Беги, – выдохнула мне в затылок Тьма, когда я застыл, завороженный невероятным зрелищем. Следом за этим кожу на плече больно куснула метка, я лишь тогда я, опомнившись, со всех ног кинулся прочь.
Дыра в стене меня сильно выручила, позволив не тратить время на обходные пути, и вывела на ту же сторону, откуда я пришел. С одной стороны, это было хорошо – по крайней мере, дорогу сюда я уже разведал и успел запомнить ориентиры. А с другой, сюда-то я шел спокойным шагом, часто останавливался, поэтому кое-чего не учел. И только сейчас обнаружил, что бежать в каверне оказалось намного тяжелее, чем просто на темной стороне. Воздух, как назло, стал вязким,тяжелым и густым, как патока. А я и без того переутомился, пока расправлялся с нежитью, а сейчас вдруг с неприятным удивлением обнаружил, что слишком быстро выдыхаюсь.
Каким-то шестым чувством ощутив, как напряглось за мной пространство, я ускорился как только мог. А когда увидел пылающие на небе отголоски поднявшегося над баржей алого зарева, молча ругнулся и ещё немного поднажал,инстинктивно чувствуя, что там сейчас случится что-то очень и очень нехорошее. Вот только до берега еще оставалось приличное расстояние,и я не вовсе не был уверен, что успею его преодолеть.
Впрочем, как я уже говорил, этой ночью Фол находился в приподнятом настроении,и, наверное,именно его волей сгустившаяся вокруг баржи Тьма отсрочила неизбежное ровно на столько, сколько мне потребовалось, чтобы добраться до края каверны. И лишь когда моя нога коснулась долгожданного берега, а с губ слетел облегченный вздох, она наконец отступила. После чего позади жахнуло так, что я от неожиданности аж присел. А потом серое небо осветилось ослепительно яpкой вспышкой, по ушам ударил звук слегка приглушенного расстoянием взрыва. Еще через мгновение по высохшему руслу пронеслась смертоносная волна, сметая на своем пути не только утлые лодчонки, но и вообще все, что рискнуло там оказаться…
Мне не хватило всего мгновения, чтобы выбраться из проклятой каверны. Собственно, я уже даже голову из-под воды высунул и изо всех сил спешил выбраться на родную и знакомую темную сторону. Однако пронесшийся по каверне взрыв заставил меня, мягко говоря, поторопиться. А грубо выражаясь, просто вышвырнул вон и, словно пробку из бутылки, с устрашающей силой бросил на камни.
Наверное, если бы доки не подступали к реке вплотную, я бы отделался царапинами и синяками. Но увы – там, где река выплюнула меня из своего нутра, как назло, здания стояли слишком плотно друг к другу. И слишком близко к воде. Хорошо еще, броня никуда не делась, иначе меня бы просто размазало о стены. Но даже в ней я приложился с такой силой, что в ушах зазвенело, в груди что-то подозрительно хрустнуло, а голова надолго перестала соображать.
Когда я пришел в себя, все уже было кончено. Вода в Фемзе успела успокоиться, плеснувшие на берег волны стекли обратно, оставив на земле мокрые «лизуны». Раздавшийся из недр гигантской каверны гул почти сошел на нет. Нависшее над городом небо вновь обрело унылый серый цвет. И только я полулежал посреди груды камней, оставшихся после столкновения со стеной, и бессмысленно изучал растекшуюся вокруг большую лужу, из котoрой у меня не было ни сил, ни желания выбираться.
Сколько я так просидел, бессмысленно таращась в пустоту, не знаю. Башка отчаянно гудела, на губах было солоно, спина ныла, наверняка обзаведшись еще одним кровоподтекoм от макушки до самой задницы… впрочем, я все еще был жив,и это казалось чудом.
– Леди, походу я ваш должник, - пробормотал я, ощупав руки и ноги и убедившись, что серьезных травм не получил. - И тебе, Фол, благодарствую, потому что на темной стороне чудеса случаются рeдко и лишь с твоего ведома. Не поверишь, но я оценил. Спасибо.
Темный бог, естественно, до ответа не снизошел, однако кровь из разбитой губы сочиться моментально перестала. Гул в башке тоже подозрительно быстро затих. А когда неподалеку раздались торопливые шаги и послышались гoлоса, я пришел в себя настолько, что даже смог самостоятельно создать тропу и, провалившись во Тьму, безвольным мешком рухнул на лужайку перед собственным домом.
– Господин Рэйш?! – тут же заполошно кто-то вскрикнул, и надо мной склонилось обеспокоенное лицо дворецкого. - Хозяин! Что с вами?! Чем вам помочь?!
Я с трудом приоткрыл один глаз.
– Сколько сейчас времени?
– Что?! – искренне опешил Нортидж. Но тут же спохватился и доложил: – Почти восемь, хозяин.
– Значит, на ужин я не опоздал, - прошептал я. После чего снова закрыл глаза и провалился в глубокий сон, очень надеясь, что по пробуждении меня все-таки накормят.
ГЛАВА 20
Целую неделю после этого магическое сообщество трясло, словно в лихорадке, а Корн и вовсе был похож на встрепанное, беспрестанно рычащее чудовище, которое не вовремя пробудили от зимней спячки.
Взрыв в той каверне почувствовали все. И маги,и не маги, и особенно маги Смерти, у которых от прошедших по темной стороне судорог едва не случилось помрачение рассудка.