Договорившись между собой, избранные направились в логово Гаргаэля. Состоялась грандиозная битва, на кону стояли не только их жизни, но и жизнь всего человечества.
Лич пал от руки второго рыцаря, зло было уничтожено, а анафемский артефакт Надежды после смерти существа развалился на несколько частей.
Первый рыцарь забрал сферу, что парила над книгой.
Второй забрал саму книгу для того, чтобы сохранить секреты древности.
Третий взял последнюю часть первичного артефакта — золоченый кристалл, используемый как подставка для книги.
А четвертому досталось самая важная и тяжелая часть головоломки — маленький стеклянный шар, из-за которого все и началось. Там билась душа короля, скованная проклятием.
Каждый из них вернулся к своему ордену и создал храм, дабы поделить мир на равные части и жить в согласии, не повторяя ошибок древности. Эти храмы живы и поныне, кроме четвертого.
Послушник анахоретов не стал ничего создавать: его устраивало скитание по миру. К тому же тяжкое бремя, исходящее от шара, было слишком опасным, чтобы строить вокруг этой части головоломки какие-либо священные сооружения.
— Ты хочешь сказать, что это был тот самый Гаргаэль? — у Артура непроизвольно поползли брови вверх.
Данди пожал маленькими плечами:
— Ур-р-р, не знаю… Но имя…
— Ну, если его убили, значит, он мертв или он нашел способ вернуться?
Артур вспомнил ледяной голос и костяную руку, сжимающую его горло. Он поежился.
— Знаешь, может, нам еще раз сходить в х…
— Где ты, ублюдок! Давай выходи! — пьяный громкий мужской голос орал череду проклятий за окнами театра.
Артур привстал, чтобы посмотреть, кто это.
Во дворе стояла толпа мужчин. Шесть солдат в одинаковой форме, и все совершенно пьяные. Молодые люди еле перебирали ногами, держа факелы. Один из них выделялся на их фоне.
— Киря, — еле слышно сказал Артур, завидев друга. Парень с огромным фингалом на пол-лица сжимал бутылку, факел и меч.
— Выходи, с-с-сука… Я тебя сейчас порублю… — бормотал он, проклиная хозяина театра.
— Данди, думаю, самое время нам бежать.
Мышонок кивнул, и оба со всех ног помчались наверх. Схватив ближайшую сумку, Грэй впихнул первое упавшее из шкафа. Прихватив с собой остатки денег и кинжал, он выбежал через запасной выход театра. Через пару улиц он обернулся. Ночное небо озарило огненное зарево, люди кричали:
— Театр горит! Театр!
У Артура защемило в груди, он сжал кулак и затем побежал, он несся в неизвестность, туда, куда вела его судьба, спотыкаясь, падая и опять вставая на ноги. Бежал до тех пор, пока не остановился в конце пирса в порту.
Глава 7. Портовые дела, причал
Сырость и холод подземелья, тьма и тишина были развеяны воплем фигуры в балахоне. Человек сжимал чашу, наполненную кровью.
— Хранитель?! Невозможно! — Владыка отшвырнул ритуальный бокал в стену, сжал кулак, оголяя побелевшие от ярости суставы пальцев. — Невозможно! — удар о каменную кладку вперемешку с криком хозяина эхом пробежался по мокрым стенам подвала.
— Что такое? Опять неудача? — хохот назойливых двоих привел Гаргаэля в чувство.
Он оскалился:
— Вы думаете, что это забавно? — фигура в балахоне направилась к стоящим на полке головам.
Обрубыши упивались приступом истерического смеха:
— Твоя неудача… Ах… — смех усилился. — Что бы ты ни делал, ты проиграешь. Четвертый оказался не так глуп, как все мы думали. Не правда ли? — головы расплывались в довольной улыбке.
— Он мертв, я лично его убил, а это маленькое недоразумение… — Владыка вонзил большой палец до половины в глазное яблоко оскорбившего его нахала. Обрубыш истошно завизжал. — Ты всегда был острой занозой в заднице… Хоть тебя и назвали первым рыцарем, ты слишком глуп, чтобы понять всю прелесть бессмертия и власти. — Гаргаэль не спеша, как можно больше причиняя боли, убрал руку.
— Сколько ни старайся, этот мир не станет твоим! — огрызнулась вторая голова.
— Ошибаешься, третий: он уже мой, — Владыка, не обращая внимания на шуточки этих двоих изрядно поднадоевших за тысячи лет особ, побрел к своему трону. Сел и начал думать.