Он постоянно повторял: «Нагорно-карабахский конфликт нельзя решать пещерными методами. Поэтому мы должны уметь отличать „нагорно-карабахский конфликт“ от „оккупации территории Азербайджанской Республики“. Нагорно-карабахский конфликт не является всего лишь территориальной проблемой, это достаточно сложный вопрос. Мы должны донести до общественности бессмысленность войны с нагорно-карабахскими армянами — гражданами Азербайджанской Республики. Наша позиция заключается в том, что следует обвинять не Нагорный Карабах, а Армению и стоящие за ней пещерные государства».
Заур закончил есть. Часы показывали двенадцать, уже можно было звонить Шоте. Запомнив новые имена в списке участников конференции, он выключил ноутбук, положил его в сумку, одел куртку. Попрощавшись с персоналом, вышел из кафе. Прямо напротив был интернет-клуб. Изображения мобильных и стационарных телефонов, украшающие стекло, подсказывали, что отсюда можно и позвонить. Заур перешел дорогу и вошел в клуб. Подошел к девушке, сидящей в похожей на аквариум стеклянной будке.
— На мобильный? — спросила девушка.
— Да.
— Продиктуйте, пожалуйста, номер.
Заур протянул ей визитную карточку Шоты:
— Пожалуйста.
Быстрыми, как автомат пальцами девушка набрала номер, прижала трубку к уху, через пару секунд указала глазами на конец зала и сказала: «Пройдите ко второму телефону». Заур подошел к аппарату, снял трубку и услышал сонный хрип Шоты.
— Алло.
— Шота, это я, Заур. Я в Тбилиси.
— О-о-о-о. Заур, дорогой, как ты? — Шота немного оживился и после короткой паузы спросил, — Давно приехал? Почему так поздно позвонил?
— Да какая разница… Когда сможешь быть в городе?
— Через полчаса, сорок пять минут буду там, где скажешь. Ты сейчас где?
— Возле мэрии, спущусь вниз к Старому городу. Найдем там какое-нибудь кафе и выпьем кофе. Потом отведешь меня в отель.
— Ты что, на улице Леселидзе? Спроси там у кого-нибудь…
Заур обернулся к девушке:
— Простите, это улица Леселидзе?
— Да.
— Благодарю. Да, Шота, та самая улица.
— Ты будешь жить в АТА?
— Ну да.
— Ты сейчас прямо возле отеля находишься. Спустись чуть вниз, сверни направо и выйдешь к отелю. Иди, оставь вещи, прими душ, потом спускайся в Старый город. Там есть кафе «Гордый грузин». У любого можешь спросить — покажут. Там кофе — просто бесподобный! Ровно через сорок пять минут буду.
— Ладно, давай быстрей, а то мне тут с утра талдычат о необходимости мира во всем мире. С ума схожу.
Шота хохотнул, еще раз повторил как пройти к отелю, как потом найти кафе, во сколько быть там — и положил трубку.
Заур заплатил девушке по счету в 1 лари 40 тетри, вышел на улицу и глубоко вдохнул, вбирая в себя воздух Тифлиса. Этот город всегда казался ему по-особенному близким и родным. Хотя никаких веских оснований для подобных чувств у него не было. Может, если бы он долгое время жил здесь, или у него была подружка-грузинка, эти теплые смутные чувства к чужому городу были бы объяснимы. Но ничего подобного. Взглянув на проходящих по улице девушек, он улыбнулся: «Любовь с грузинкой… Звучит дико…».
Он стал неторопливо спускаться по улице. После первого поворота направо появилось пятиэтажное здание с крупными буквами «АТА» на фасаде. Толкнув массивную железную дверь, он очутился в прохладном фойе. Поднялся на второй этаж и открыл дверь в «Reception». Уловив сигнал открывающейся двери, молодая девушка мгновенно вынырнула из интернета и еще на пороге одарила Заура широкой дежурной улыбкой.
— Слушаю вас.
— Я Заур Джалилов. Для меня…
— Вы на конференцию?
— Да.
— Номер 304. Вот ваши ключи, — сказала девушка, взглянув на бумаги, лежащие на столе. — Ваш паспорт, пожалуйста.
Она взяла паспорт, торопливо переписала данные и вернула его с улыбкой Зауру:
— Вы можете подняться к себе.
— Благодарю. Не знаете, из нашей делегации кто-нибудь еще приехал?
Девушка еще раз взглянула на бумаги.
— Должны были приехать еще две девушки из Азербайджана. Но их еще нет.
— Да, знаю, журналистки. Они приедут на автобусе.