Но более всего удивительны фуллерены. Это - шарообразная молекула углерода, диаметром около четырех нанометров. Атомы количеством 60 расположены так, чтобы образовать структуру, точь - в точь имитирующую футбольный мяч. Ведь футбольный мяч тоже состоит из 12-ти пятиугольников. Этот материал, фуллерен, является основой для эффективных лекарств, в том числе от рака. На его основе можно создать супер действенные фильтры для воды и воздуха, улавливающие все существующие на сегодняшний день загрязнения. Это же - самый совершенный аккумулятор водорода на сегодняшний день. Так как каждый атом углерода в кристаллической решетке фуллерена может удерживать один атом водорода, аккумулировать водород можно в больших количествах, более того - храня его безопасно, в твердом материале, а не в баллонах.
Фуллерен - словно наименьшая деталь, основной кирпичик в конструкторе будущего. Любой атом фуллерена можно заменить одним или несколькими атомами другого вещества - например, алюминия или золота, и получить новый материал, раньше не существовавший в природе. Такие вещества называются эндофуллеренами. Одни из них имеют свойства сверхпроводимости, другие показывают не менее интересные магнитные и электрические свойства. Фуллерен, один атом которого замещен атомом магнитного материала, становится миниатюрным контейнером для доставки в больной орган или опухоль молекулы лекарства. Управлять таким контейнером можно с помощью магнита, так же, магнитом, выводя пустые молекулы из организма. Это - магнитоуправляемые лекарства, которыми сейчас успешно занимается доктор по фамилии Белоусов, он живёт в Харькове. Фуллерен безопасен, и даже можно сказать, полезен для человеческого организма, поскольку является сильным антиоксидантом, в 100 раз более сильным, чем витамин С. Но, конечно, он опасен для легких при вдыхании внутрь, примерно так же, как опасна сажа.
Как ты понял, фуллерены можно модифицировать, придавая им различные свойства. Одну его молекулу можно сделать изолятором, другую - полупроводником или проводником. Так из этих шариков можно собрать объемную электронную схему, которая будет обладать в тысячи раз меньшим энергопотреблением, и в сотни раз большей мощностью, чем существующие плоские интегральные схемы. Вот что такое фуллерены!
А...так это вы придумали фуллерены? Оторопев и раскрыв рот, спросил Артем. Боже мой! Я же забыл, с кем говорю. Спохватился Валерий Яковлевич. Вам, конечно, позволительно не знать, что фуллерены открыли английские ученые Крото и Смолли в 1984 году. Но вам, как начинающему ученому, непозволительно не знать, что ученые не придумывают, а открывают вещи, уже существующие в природе. Так что сейчас я рекомендую вам (он снова перешел на вы) заметил Артем, почитать книги, статьи в интернете, и вообще, заняться самообразованием.
Так Артем и сделал - раз-другой приехав домой раньше, и попросив у Ларисы разрешения воспользоваться её компьютером. Он прекратил оставаться по вечерам, так как Валерий Яковлевич после этого разговора снова исчез, как под землю провалился. А торопить события не хотелось. Артем понимал, что разговор о фуллеренах начался неспроста, и что этот разговор сулит ему новые приключения. Таинственные шарообразные молекулы углерода не покидали его мыслей. Он даже забросил свои пробирки, задвинув их ногой куда-то под стол. В конце концов, даже великий Александр Флеминг открыл пенициллин случайно - забыв помыть одну из колб. Утешал он себя.
К тому же, Артем понял, что от него требуется руководству института. Экономить! Самое главное - экономить. Экономить их деньги, экономить их время. Не создавать проблем - не бить пробирок, не переворачивать бачок с оксидом, рисовать и писать аккуратно, а самое главное - ничего не менять. Убедился он. Поэтому Артем обнаглел настолько, что, улучив момент, стащил со склада такой же комплект пробирок. Вечером он споласкивал их все под сильной струей воды, ставил на видное место, и без пяти пять уходил. Оксид хрома он потихоньку выливал за батарею, чтобы его количество в бачке уменьшалось. А лабораторных журналов с зарисованными пятнами оксида Артем натаскал из архива - подобрал из десятка журналов один, где почерк лаборанта был более-менее похож на его почерк, замазал корректором дату - 1974 й год, и опять же сдал журнал в архив. Теперь, с точки зрения выполненной работы, он был чист.