Ну что с тобой делать? Конечно, я дам тебе справку. А теперь последняя формальность - нужны гарантии. Если ты, Артем, попадешь под машину, угоришь, утонешь, или с тобой ещё что-нибудь случится, банк все равно должен получить свои деньги, свои проценты и проценты на проценты. И неважно, что телефоны дешевеют каждый месяц - если ты не отдашь кредит за телефон, то тебе придется отдать свой дом. Не маленький, должен понимать. Артем кивнул. Но внизу бланка он вычеркнул - “в случае невозможности выплатить кредит прошу взыскать с меня средства через суд”, и вписал другую фразу - “ в случае невозможности выплатить кредит прошу взыскать средства с Сумского Института Физики”.
Ах, Артем, Артем! Наивный ты мальчик! Рассмеялась бухгалтерша. Неужели ты думаешь, что институт не взыщет с тебя эти деньги? К тому же, я должна доложить о каждом таком договоре начальству, а им это вряд ли понравится. Ладно, будь по-твоему, забирай свою справку. Хотя постой! Твоя справка дает право на получение товара за 1000 гривен. Но ты должен внести как минимум 10% своих средств. Таков закон. Артем призадумался. В кармане была последняя сотня, и отдавать её не хотелось. К счастью, бухгалтер согласилась посчитать в счет справки сегодняшнюю Артемову премию. Получив искомую справку, он вышел на улицу, перешел дорогу, зашел в магазин сотовой связи, и поменял справку на телефон с интернетом и сенсорным экраном. Больше отсвечивать в этом районе не следовало. Артем пришел на остановку троллейбуса, чтобы ехать домой. Но машина уже поджидала его там, неподалеку от остановки. Определенно, она поджидала именно его.
Артем проехал одну остановку. Машина не отставала. Арсений Никитич? Думал Артем. Нет, тогда бы он не выпустил меня из кабинета. Дубина? Тоже нет, он бы не выпустил меня с проходной. Может быть, машина не связана с сегодняшними опытами - утешал себя Артем. Но после второй, и третьей остановки верилось в это все меньше и меньше. Артем вышел на пятой остановке. Вот и дом. Но что это? Женя Бурлака должен быть на работе, а он стоит возле дома. Рядом с ним - картонная коробка. А из коробки торчит красно-белая куртка Артема, и его любимый красно-черный свитер. Зазвонил телефон. Не приближайся ко мне! Сказал Бурлака. Приезжали люди, спрашивали про тебя, устроили обыск. Сейчас они сидят у меня. Все, что я могу для тебя сделать - это отдать тебе твои вещи - сказал Женя, отключился, и исчез в подъезде.
Артем взял свою коробку, и вскочил в следующий троллейбус. Ещё пять остановок машина ехала за ним. На конечной пришлось выйти. Артем свернул в парк, но машина не отставала - ехала за ним по пешеходной дорожке, распугивая мам с колясками, и детей с мелками и игрушками. Артем побежал, но подумал, что бег с коробкой на вытянутых руках, когда тебя преследует джип сзади, выглядит смешно. Он пошел не спеша, размеренным шагом. Машина чуть отстала. Парк кончился, и Артем вышел на большой пустырь. На нем стояла машина ЗИЛ, и какой то чумазый молодой паренек крутил его мотор заводной ручкой. Здравствуй. Сказал Артем. А можно поехать с тобой? Мне очень надо. Пожалуйста.
Со мной? Поехать? Недоверчиво протянул парень. Я еду в город Антрацит. Хочешь туда? Очень! Очень хочу! Быстро сказал Артем, покосившись назад, в сторону черного внедорожника. Парень все быстро понял. Садись! Да не в кабину! Если остановят, застрелят обоих. Закидывай в кузов свою коробку, и залазь сам. Если что, я не видел, как ты садишься. Лады? Конечно, сказал Артем, и устроился в кузове ЗИЛа. После пятнадцати минут немилосердной тряски Артем осмелился выглянуть из кузова. Страшной машины уже не было.
Арсений Никитич в это время долго смотрел в окно в подзорную трубу, стоя в кабинете на одном из верхних этажей. Он коротко ответил на звонок из бухгалтерии, и несколько минут негромко сказал в микрофончик хендс фри: отозвать машину. Арсений Никитич, все-таки? Что будем делать дальше? Дубина угодливо просунулся в дверь вполоборота.
Что делать, что делать? На конференцию готовиться. Не надо было так нервничать. Это мелкий жулик. Там что-то услышал, там, что-то узнал. Сейчас ещё телефон ухватил. Ладно, черт с ним. Есть дела поважнее. Звони Мирошниченко. Звони, я сказал!