В марте 1880 года его нетерпение достигло предела. Спешно собрав багаж, он устремился на вокзал Шарлевиля. В голове у него была одна мысль: Ближний Восток.
УРОКИ ГЕОГРАФИИ
Первым этапом нового плавания Рембо была Александрия. Но там он задержался всего на неделю, так как не сумел найти работу и решил вновь отправиться на Кипр в надежде возобновить службу у «Эрнеста Жана и Тиаля-сына». Но этого французского строительного предприятия уже не существовало. Тогда он обратился в британскую администрацию острова, где ему предложили место начальника строительного отряда для работы к востоку от Лapнаки на горе Тродос высотой более двух тысяч метров, высшей точке острова. Там строилась летняя резиденция для генерал-губернатора.
Хотя местность эта не была такой пустынной, как в Патамосе, условия работы были не лучше. Особенно по ночам, когда было очень холодно, нередко шёл дождь или град и часто дул шквальный ветер. Да и подвоз провианта был делом непростым: Артюру приходилось совершать частые переходы верхом на лошади по крутым склонам и опасным тропам через сосновые и кипарисовые леса до Лимасола. Оттуда же он отправлял по почте письма во Францию.
Тем не менее он приспособился к этим трудным условиям, но потом, в июне, всё же перешёл на другую стройку, в этот раз нанявшись к одному частному предпринимателю, с которым, к сожалению, довольно скоро вступил в конфликт. Там тоже были проблемы с многочисленными ссорами и драками между рабочими. Однажды он даже ввязался в одну из них и, защищаясь, метнул камень в голову одного из нападавших, рискуя раскроить ему череп. Когда оказалось, что все настроены против него, он понял, что надо незамедлительно оттуда уходить и подыскивать работу в другом месте. Он решил, что этим другим местом будет восток Африки, побережье Красного моря.
Пройдя по Суэцкому каналу, который был ему знаком по переходу в июне 1876 года на «Принце Оранском», в Красном море, он последовательно останавливался в Джидде на аравийском берегу и в Массауа на эритрейском. Потом сделал остановку в аравийском порту Ходейда, который был известен транзитом кофе сорта мокко, и в августе прибыл в Аден.
Благодаря своему положению на берегу Баб-эль-Мандебского пролива при входе в Красное море, город Аден долгое время был пакгаузом и важнейшим центром торговли Индии с Аравией, Абиссинией и Египтом. С 1839 года он принадлежал англичанам, которые превратили его в некое подобие восточного Гибралтара и называли иногда Кратером, так как он выстроен в округлой, лишённой растительности низине и окаймлён с трёх сторон такими же бесплодными горами. Они разместили в нём многочисленные торговые заведения (среди прочих — компании по экспорту риса, кофе, каучука, хлопчатобумажных тканей, шкур, слоновой кости, жемчуга), и за несколько десятилетий город превратился в один из крупнейших в мире транзитных морских портов. Несмотря на жаркий климат, его население (довольно пёстрое по происхождению) значительно выросло.
Как только Рембо вступил на землю Адена, страшная жара — прямая противоположность погоде, к которой он привык на горе Тродос — скверно на него подействовала, и он был вынужден лечь в больницу. После выздоровления он пришёл в местное отделение лионской фирмы «Мазеран, Вианне, Барде и компания», имевшей много факторий в Африке. Возглавлял её Альфред Барде из Безансона, ровесник Рембо. Артюра принял уполномоченный фирмы, отставной полковник, которому он предъявил своё удостоверение личности и документы о работе на Кипре. При этом он сообщил, что родился в Доле — там, где на самом деле в 1814 году родился его отец. Похоже на то, что этой небольшой ложью, этой отсылкой к своему родителю, которого он видел лишь изредка и только до шестилетнего возраста, он как бы подтвердил свой окончательный разрыв с детством, юностью и своим эфемерным поэтическим творчеством.
Так как он произвёл хорошее впечатление, говорил на нескольких языках и знал немного по-арабски, его приняли на службу и поручили ему всё ту же должность надзирателя, в этот раз в цехе сортировки и развеса кофейных зёрен — одного из главных продуктов, покупкой, продажей и транспортировкой которого морем в Марсель занималась компания. Жалованье ему положили скромное, зато в его распоряжение предоставили коляску и лошадь и выделили жильё, единственное в городе строение под красной черепичной крышей напротив здания городского суда.
Возможно, ему хотелось чего-нибудь получше, но пока выбирать было не из чего. К тому же до него дошли разговоры о том, что компания планирует обосноваться на противоположном берегу Аденского залива и открыть новые фактории в Африке. Он надеялся, что рано или поздно может быть востребован для большого дела.