— Лучше подумай, чем их срезать, когда они завьются, — с досадой посоветовала она своему сообщнику. — Иначе придется вырывать.
Такая перспектива заставила меня сначала замереть на месте — а потом дернуться всем телом, позабыв и про тошноту, и про головокружение, и про возможную помощь. Кажется, я от души засадила кому-то коленом, возрадовалась успеху и даже попыталась его закрепить, но тут мужчина, недолго думая, рухнул на меня сверху, всем телом придавливая к полу. Перед глазами замельтешили мелкие серебристые мошки, я забилась, силясь выбраться из-под этой туши и наконец-то нормально вздохнуть — безуспешно. Вдобавок стражница не выпускала из рук мои волосы — и действительно вырвала клок. К счастью, не завитый, но нас обеих передернуло: меня — от боли, ее — от отвращения.
А еще я вдруг отчетливо ощутила, что в руке она держит частичку меня. Живую. Сильную. Подвластную мне.
Кажется, я впервые в жизни действительно почувствовала себя магом — но особой радости это не принесло.
Вокруг волос мир словно искажался, плавно изгибался, словно отторгая их, не желая впускать в реальность. Я будто слышала, как вокруг неровно оборванной прядки фривольно вьются временные потоки — только пожелай, и вернется момент, когда ты уже знала, что за тобой пришли, но еще не поймали. Пожелай — и вернется момент, когда Брианна еще была в безопасности.
Пожелай — и вернется момент, когда король был жив, когда весь этот ужас еще не обрушился на Ланса, на королевство, на мои плечи…
Обманчивая вседозволенность. Иллюзорное всемогущество, которое не может не иметь последствий.
Они ведь этого не видят. Для них, лишенных магического дара, это не время — всего лишь свет искрится в червонном золоте волос. Где-то есть маг, готовый помочь им, пожелать вместо меня — если только ему доставят волосы…
Поэтому я зажмурилась — и пожелала, чтобы никакого волшебства в вырванных волосах не стало.
— Какого?! — в качестве благодарности манн-ви возмущенно взмахнула своей обесценившейся добычей у меня перед носом и тут же снова вцепилась в волосы.
Я вскрикнула от боли. Стражница тоже заорала — так пространно и многоэтажно, что шустрые ребята из доков наверняка пожелали бы взять у нее пару уроков красноречия.
Вырванная прядь в ее пальцах будто выцвела, посерела, растратив мистическое сияние. Волосы снова стали пепельно-русыми, словно Ланс и не творил никаких чудес…
А мне, судя по изменившемуся лицу манн-ви, чудо-другое сейчас не помешало бы.
— Не хочешь быть полезной — значит, сдохнешь! — пообещала она, швырнув бесполезные пряди мне в лицо. — Тащи ее наверх.
Кажется, протест у заговорщика вызвала не столько перспектива волочь избитую, но все еще дееспособную и крайне возмущенную женщину с добрый километр, сколько необходимость идти наверх самому.
— Там же бомба!
— Зато там у нашей королевы будет правильная мотивация, — злорадно заметила стражница. — Ну!
Я протестующе замычала сквозь кляп. По моему глубокому убеждению, правильная мотивация у меня была прямо сейчас: уж лучше я сдохну, прихватив с собой парочку заговорщиков, чем ненароком натворю что-нибудь с временным потоком в мире людей! Не говоря уже о том, что Ланс, если верить манн-ви, сейчас наводил ужас на все живое где-то внизу и, кажется, наверх не торопился…
Не то чтобы я его не понимала.
Но, выходит, он уже знал о бомбе? Под воровским заклинанием Ланс вполне мог пробраться на третий уровень пещер незамеченным, вдумчиво полюбоваться на заговорщиков с их ловушками, пожать плечами и уйти по своим делам. Только вот вряд ли он оставил бы там Брианну…
Если только она действительно была там.
Потому что если нет… все вставало на свои места.
Заговорщики тоже считали, что мы пойдем искать на третий уровень — а потому утащили Брианну вниз. Но им нужно было выманить короля и королеву до прилива, чтобы успеть уйти из пещер под Холм, когда взорвется бомба. Потому-то и понадобился тот идиотский звонок с требованием выдвигаться в Алдеан немедленно: они рассчитывали, что мы сорвемся и в спешке сунемся в ловушку, и с королевской династией Далеон-Тара наконец-то будет покончено.
Увы, когда на дело выдвигался Шустрый Ланс, все расчеты летели коту под хвост. Вместо быстрого и эффектного избавления заговорщики получили очередную головную боль: король, которому полагалось смиренно сложить голову под взрывом, перекрыл безопасный выход во владения Огненного змея, и манн-ви попались в свою же ловушку. Ланс специально показался на глаза бунтовщикам, чтобы дать понять: теперь бомба была опасна и для них.