– Придурки какие-то, – беззлобно сказала Валентина, закрыв за гостями дверь.
– Ну, придурки – не придурки, зачем-то же они приходили.
– Может, подосланные? Проверить, как мы живем? Может, жируем, пока никто не видит, а для ЖЭУ прикидываемся?
– Повод уж больно глупый. Могли б чего поумнее придумать – обмен квартир, например, или купить чего предложить, а то какая-то могила на каком-то хуторе… Как, кстати, деревня-то называется, не помнишь?
– Дремайловка, вроде… – Валентина Юрьевна взяла бутылку, – выпивать будешь? Перепугалась я, аж голова болит.
– Это с похмелья она у тебя болит, – пробурчал мужичок, – выпивать… кто ж выпивать не будет? Ты еще за бутылкой пойдешь или мне сходить?
– Может, на завтра денег оставим? А то жрать не на что.
– Завтра… а хрен его знает, доживем ли до завтра? Это штука такая – жизнь. Сама знаешь, сегодня есть, а завтра, нет, – он поднял стакан, посмотрел в потолок и добавил, словно обращаясь к некоему высшему существу, – правда ведь, брат?
«Брат» ничего не ответил и даже не подал никакого знамения. Мужичок расстроено вздохнул и выпил, жадно заталкивая в себя булькающую, сопротивляющуюся жидкость. Валентина Юрьевна долго смотрела в стакан, покачивая растрепанной головой, потом собралась с духом и тоже выпила, высоко запрокинув голову. Несколько секунд она стояла неподвижно, ожидая, пока жидкость достигнет самых глубин организма, потом села на табурет, и подперев голову, соскальзывающими со стола, руками, уставилась в окно.
– А ведь я Чугайнова… – она пьяно растягивала слова.
– И что? – мужичок опустился напротив, и собрав несколько крошек, отправил их в рот, – я знаю, что ты Чугайнова – что ты этим хочешь сказать?
– Не знаю, Вань, – она подняла голову и мечтательно улыбнулась, – а вдруг, и правда, это моя родня была?
– Вся твоя родня, сама знаешь, где лежит. Али не знаешь?..
– А если не вся? Представляешь, сколько там денег?..
– Никаких денег там нет. Ежели, чего и было, то молодцы, типа этих, давно все вырыли. Не дури себе голову. Нам «стольник» дали? Дали. Вот, и скажи, спасибо.
– Спасибо, – она покорно улыбнулась.
– Так-то. И забудь эту белиберду. Ты за водкой пойдешь?
– Нет, давай назавтра оставим.
– Дура ты, – Иван встал и вышел. Через минуту из комнаты донесся скрип дивана и сопение, иногда прерываемое вздохами, похожими на всхлип. Валентина Юрьевна, вроде, и не слышала этих звуков. Она продолжала смотреть в окно, бормоча:
– Ведь я Чугайнова… да… – но дальше мысль не шла.Второй адрес принадлежал дому из разряда «хрущевок» – с тесным подъездом и нависающими лестничными маршами. Вчера ребята уже стояли перед ним, не зная, как подступиться.
– Играем тот же сценарий? – уточнил Вадим.
– А, по-моему, без разницы, какой сценарий играть. Это так… как говорили раньше, «мероприятие для галочки». Ничего мы не добьемся, я уже чувствую.
Тем не менее, уже через минуту они стояли перед стандартной зеленой дверью, которая казалась чем-то противоестественным на фоне, ставших привычными для центра города, массивных металлических конструкций с множеством замков, превращавших квартиру в сейф.
– Не богато, – Вадим уверенно позвонил.
Слава подумал, как глупо все это выглядит со стороны. Два взрослых дяди, впавших в детство, затеяли игру в шпионов, и надеются получить приз от резидента, по кличке «фотограф». Хорошо, что на фирмах никто не знает, чем занимаются их генеральные директора!
За дверью послышались шаги, и мужской голос спросил:
– Кто?
– Извините, вы – Чугайнов?
– И что с того?
– Можно с вами поговорить? – при этом Вадим подумал: …Истинный Семен Маркович!..
– А вы кто такие?
– Вы нас не знаете, но у нас есть предложение.
– Ну, так говорите.
– Через дверь как-то неудобно…
– Мне удобно. Я вас хорошо слышу. Говорите или уходите.
– Ладно, – Вадим вздохнул, – скажите, у вас не было родственников в деревне Дремайловка?
– А какое вам дело до моих родственников?
– Да, ты скажи – да или нет! – вновь не выдержал Слава.
– Идите вы на х…! – и шаги стали удаляться.
– Подождите! – крикнул Вадим, показывая Славе кулак, – речь идет о неплохих деньгах.
Шаги вернулись, но дверь не открылась.
– Я слушаю.
– Ответьте сначала, были родственники или нет?
– Нет.
– А тогда никаких бабок, – сообщил Слава довольным голосом – этот еврей с русской фамилией раздражал его даже больше, чем предыдущие алкаши, – пошли дальше, Вадик; будем искать других Чугайновых.
Семен Маркович, видимо, понял, что они вовсе не стремятся проникнуть в его квартиру и действительно имеют какое-то предложение, поэтому, когда они спустились на один пролет, дверь неожиданно открылась, и оттуда высунулась лысеющая голова в очках.