Мария Семеновна скоро вошла в дом губернатора А. М. Фадеева, который завидно интересовался историей края. Его дочь Елена Андреевна Ган в замужестве снискала известность в изящной словесности. Это о ней тот же Виссарион Белинский сказал, что она «принадлежит к примечательным талантам современной литературы». Е. А. Ган, кроме застольной работы, усердно занималась ботаникой, ее редкой коллекцией интересовалась Российская академия наук. В городе сформировался тесный кружок талантливых литераторов, историков и краеведов.
Открыто жила в Саратове Мария Семеновна.
Вот что вспоминал о ней в 1895 году Иван Палимпсестов — редактор «Записок Императорского общества сельского хозяйства южной России». Рассказывая о своей многолетней дружбе с историком Николаем Ивановичем Костомаровым, он писал:
«…нас друг с другом познакомила и на первый раз сдружила жившая в Саратове во время оно известная писательница М. С. Жукова, женщина необыкновенной теплоты сердца, светлого ума, с удивительным даром слова. Около этого прекрасного самородка — женщины… группировались молодые люди с университетским образованием, и их она считала своими лучшими друзьями, хотя не чуждалась и светского большого общества».
Все современники, лично знавшие Жукову, отмечали незаурядность ее натуры, ее внутреннее обаяние, беседа с писательницей всегда оживлялась умом, «она имела обширные сведения в науках, которыми всю жизнь занималась с удивительной скромностью».
В доме Марии Семеновны бывал «писатель по части исторической» Г. В. Есипов, учитель саратовской гимназии Е. А. Белов — переводчик многотомной «Всемирной истории» Ф. Шлоссера, а также поэт Э. И. Губер (из саратовских немцев), что сдержал слово, данное им А. С. Пушкину, и перевел на русский язык «Фауста» Гете. Частенько засиживался у писательницы профессор Киевского университета Н. И. Костомаров, «по независящим от него обстоятельствам» оказавшийся на волжских берегах. Сюда он был выслан в 1847 году за организацию Кирилле-Мефодиевского общества, проповедуюшего идею христианского социализма без царей и господ, а также идею узкого украинского национализма. Опальному профессору в Саратове жилось недурно. Он работал тут над своим трудом «Бунт Стеньки Разина» и монографией о Богдане Хмельницком.
Однажды сын — Василий Разумникович, что теперь редактировал «Саратовские губернские ведомости», привел в дом благообразного белокурого юношу — сына местного священника Сергиевского прихода и приватно преподавателя древних языков в местном духовном училище. Сын и представил:
— Николай Гаврилович Чернышевский! Прошу любить и жаловать… Жукова довольно была наслышана уже о молодом учителе русской словесности саратовской гимназии. Передавали, что у него независимые взгляды и острый язык. Город обошел слух, что новый учитель говорит ученикам о вреде крепостного права, а директор гимназии, службист Мейер испуганно жалуется: вольнодумец, вольтерьянец! Да за это в Камчатку упекут бедного Мейера!
Горничная принесла чай. Тут подошел Николай Иванович Костомаров и мужчины присели к столу.
Разговор быстро перешел на общественные темы, горячился Костомаров, горячился молодой Чернышевский, да и Мария Семеновна не отмалчивалась. И только после гостей она почувствовала, как устала. Позже, почти перед сном, вспомнила радующие слова Чернышевского:
— Я, говорят, довольно начитан… Но, поверьте, Мария Семеновна, понять женщину, ее трепетное сердце, ее ум, ее устремления — всему этому я учился и по страницам ваших повестей. И, если сведет меня судьба с женщиной — я вспомню ваши учительные слова, постараюсь, чтобы жена стала мне другом и сотоварищем. Спасибо вам!
…С середины сороковых годов Жукова пишет меньше. В альманахах и столичных журналах, как бы прощальным приветом своему давнему читателю, появляются повести: «Миссионер», «Две сестры», «Ошибка», «Дача на Петергофской дороге», «Сердце женщины», «Ландыши»… В 1847 году вышел роман «Вера»…
Творчество писательницы не было ровным, бывали и неудачи, нарекания того же Виссариона Белинского. Но большинство повестей ее все же несли четкое социальное звучание. Истоки социальных мотивов творчества Жуковой, конечно же, не случайны. Они во многом обусловлены ее личным жизненным опытом, ее мироощущением, ее высокими нравственными, этическими воззрениями и развитым чувством гражданского долга. Мария Семеновна, несомненно, могла бы сказать о себе словами И. А. Гончарова: «Я написал(а) свою жизнь и то, что к ней прирастало».