Дочка
Хватит надо мной издеваться.
Мама
Хочешь, заварю тебе ромашковый чай? Он успокаивает.
Однажды случайно в кухонном окне я увидела необычную сцену. Человек сидит на скамейке у дорожки, обрамленной дикой мятой, и плачет. Лицо его от слез блестит, как осенняя луна. Он плачет неслышно.
Я слегка прячусь за занавеской, чтобы, оставаясь незаметной, посмотреть внимательнее. Наверное, скорее, из праздного любопытства, чем от желания помочь. Разумеется, если я решу, что помощь нужна. А для этого мне все-таки надо немного понаблюдать. Если бы на его лице были заметны причины тоски, может быть, было бы благопристойно что-то предпринять. Но человек совершенно спокоен, только слезы текут. Он похож на какой-то древний каменный источник, из которого вечно капает вода. Он вообще не шевелится. Как, впрочем, и я.
Вдруг слышу, как открываются двери, и мне становится стыдно. Я быстро иду к раковине и наливаю стакан воды. Мне приходит в голову, что это мама выходит из своей комнаты. Ей, разумеется, как ребенку, можно сказать почти все, что угодно, и она это воспримет всерьез, но мне все равно было неприятно.
Потом меня долго, как тупая зубная боль, мучило какое-то неопределенное чувство вины, и вид этого заплаканного незнакомца. Что же с ним случилось? Хотя у меня полно своих забот. Так прошло много времени, пока меня не оставило это неприятное воспоминание.
С тех пор я осторожнее выглядываю в окно. Посмотрю, какая погода, и отойду. Лучше не лезть в чужие дела. Нельзя шпионить за плачущими людьми. Это не проходит без последствий.
Дочка
Занято!
Мама (перед дверью ванной комнаты.) Я только хотела взять пудру…
Дочка
Мама, выйди, ты же слышишь, что я кричу «Занято!»
Мама (в дверях, входит.)
Хорошо, я только возьму…
Дочка
Прошу тебя, выйди, ты же видишь, что я здесь!
Мама
Только…
Дочка
Выйди, говорю тебе!
Мама
Хорошо, только зачем орать. (Закрывает дверь ванной комнаты.) Я только хотела взять пудру.
Дочка (выходит.)
Вот, теперь можно.
Мама (входит.)
Я хотела тебя кое о чем попросить.
Дочка
Что?
Мама
Я сейчас должна идти, у меня дела. Придет почтальон и принесет для меня посылку, так ты получи за меня.
Дочка
Хорошо.
Мама
И заплати, она наложенным платежом.
Дочка
Хорошо.
Мама
Посмотри, у меня седина появилась, вот здесь, на висках.
Дочка
О чем ты говоришь! Все нормальные люди к тридцати годам седеют.
Мама
Не издевайся, безобразница. У моей матери не было седины, и у меня нет седины, и у тебя нет, это у нас хорошая генетика.
Дочка
У меня все-таки чуть-чуть есть. Я не так отстаю в развитии.
Мама
Наверное, мне придется начать краситься.
Дочка
Самое время, как товарищ Тито, в восемьдесят лет.
Мама
Молчи, безобразница.
Дочка
Что ты размалевалась, как Глория Свенсон?
Мама
Это румяна, так модно.
Дочка
Мама, ты выглядишь, как бродячий цирк. Дай, сотру. (Вытирает ей щеки.)
Мама
Я не могу все успевать, надо убирать квартиру, за всем следить, бороться со строительной мафией, ходить по врачам, мне некогда изучить, как теперь красятся.
Дочка
Такие стрелки и зеленые тени носили до 1967 года. Чуть-чуть запаздываешь с трендами.
Мама
Лучше так, чем ходить ненакрашенной, как ты.
Дочка
Ага, лучше. И куда это ты опять собралась?
Мама
Тебя не касается, свекровь. У меня есть дела.
Дочка
Какие такие у тебя все время дела, мне прямо вот интересно.
Мама
Я тебя не спрашиваю, какие у тебя дела, и ты меня не пытай.
Дочка
Но я работаю, мама, я не на пенсии. И всегда говорю тебе, куда иду и когда вернусь, чтобы ты не беспокоилась.
Мама
Я и не беспокоюсь.
Дочка
Но я беспокоюсь.
Мама
Ладно, не будь такой занудой, занимайся своими делами.
Дочка
Хорошо, но что, тебе трудно сказать, куда ты идешь?
Мама
Ну, ладно, если тебе так угодно, я иду в Мажестпик. Мы там встречаемся с приятельницами.
Дочка
Опять?
Мама
Каждую пятницу. И убери это свое мыло из ванной. Может быть, Драгослава ко мне зайдет.
Дочка
А почему надо убрать мыло?
Мама
Потому что для гостей я поставила жидкое мыло. Надо его использовать, а не то, твое.
Дочка
Чем мое мыло не угодило твоим гостям, ты в своем уме?
Мама
Оно нарушает мой порядок в ванной. Лучше, когда там стоит только то приятное жидкое мыло.