Дочка
Я не могу больше этого выносить. Я сойду с ума.
Врач (подруга героини.)
Это одно из первых проявлений деменции. Путаются день и ночь.
Дочка
Прошлой ночью она отправилась на прогулку в полпятого утра. Я ее вернула от дверей. Она думала, что сейчас вторая половина дня.
Врач
Надо начинать принимать лекарства.
Дочка
Она не будет.
Врач
Тебе надо оформлять опекунство. У нее деменция развивается очень медленно, но если она отказывается от лекарств, ты не имеешь права ее заставлять, раз ты не опекун.
Дочка
Очень часто она вполне разумна, особенно, когда кто-нибудь зайдет в гости. Прекрасно ведет беседу, и только если разговариваешь с ней больше получаса, начинаешь замечать: что-то не так. Но будит меня каждую ночь.
Врач
Я напишу тебе заключение для оформления опекунства. Только знаешь, это дело долгое.
Дочка
Вчера вечером я заперлась у себя. Когда она поняла, что не может войти, то включила пылесос и начала колотить им в дверь, пока меня не разбудила.
Врач
Что ты сделала?
Дочка
Отняла у нее пылесос и спрятала у себя под кроватью.
Врач
Послушай, ты должна подумать о себе. Она не должна быть виновата в том, что ты себя запустила. Твоя мать старая и больная. Она не отвечает за свое поведение, а ты за свое отвечаешь. Найди способ отдохнуть. Съезди куда-нибудь. Это всё надолго.
Дочка
Уже долго.
Однажды в сумерках Чехов извлек мышь из мышеловки, отнес ее, держа двумя пальцами за хвост, через весь сад и отпустил, Мышь умчалась прочь по пыльной тропинке. Он хотел сразу же вернуться в дом и продолжить писать с того места, где его отвлекла возня пойманной мыши, но тут оказалась скамейка, и он решил немного посидеть в сгущающихся сумерках, которые быстро изменяют формы теней и вещей. Однако быстро стемнело, как темнеет песок от накатившейся на него волны, время незаметно окаменело, и в наступившей тишине издалека, прямо к скамейке, донесся рокот моря.
Если так неподвижно сидеть, подумал Чехов, то в глубине души можно обнаружить бесконечную звонкость звука, ту, что не слышна ушам, а приходит из ментального пространства детства и ненадолго задерживается в дремлющих мыслях и чувствах, как радостный отклик. От этой мысли Чехову стало неописуемо приятно, в этот исключительный момент время для него потеряло свойство дурной бесконечности, и он, закрыв глаза, начал улыбаться.
Потом вздрогнул от резкого звука какого-то громкого разговора, который быстро усиливался. Открыл глаза и увидел, как пережитое им быстро исчезает в клочьях тумана. Затем в поле его зрения оказались две барышни, которые, болтая, шли вдоль забора. Одна из них даже остановилась и заглянула в сад, не прекращая говорить. Ей показалось, что она видит кого-то, сидящего на скамейке. Вскоре барышни удалились, и голоса их затихли.
Меня никогда не привлекало то, что меня не касается, я никогда не был любопытным, нахмурился Чехов, глубоко вздохнул, чтобы погасить прилив гнева, угрюмо встал со скамейки и в дурном расположении духа направился к дому.
Дочка
Мама, что случилось? Почему ты плачешь?
Мама
Я хотела купить кофточку.
Дочка
Не плачь. Попей водички и расскажи мне, что случилось.
Мама
У меня с собой не было денег.
Дочка
Я сию же минуту пойду и куплю. Только скажи мне, в каком магазине.
Мама
На Князя Михаила, такая тонкая черная кашемировая кофточка.
Дочка
Как магазин называется? Хочешь, вместе сходим?
Мама
Не получится. Это была последняя.
Дочка
А что ж ты не сказала продавщице, чтобы отложила?
Мама
Я хотела, но ее взяла Любинка.
Дочка
Как — взяла? Тетя Любинка была с тобой? А почему она тебе не одолжила денег?
Мама
Когда я увидела, что мне не хватает, Любинка сказала, что она ее возьмет.
Дочка
Не понимаю.
Мама
Так и ей понравилась эта кофточка, когда она увидела, что мне понравилась.
Дочка
Завтра я тебе ее куплю.
Мама
Не найдешь. Она была одна-единственная.
Дочка
Найду, не беспокойся.
д. н.
Удивительными духовными талантами был известен садовник из приморского города Дайсен-Чи. Он умел петь с березами, укрощать северные ветры и переустраивать сады со дна океана. У него были повилика тимьянная, волосы волшебные, циркули о трех ножках, а шепотом ему удавалось повлиять на распределение кристаллов в составе воды. Он владел двухслойным бодрящим сном с ароматами осины и боярышника. Он хранил воспоминания во мраке паутины, укрощал желания молитвой и не стеснялся своих слабостей. Несколько раз он бывал несчастен, жил уединенно и долго, и умер с улыбкой. Любовь его сердца сохранилась в космических нотах, и теперь ее называют украшением Вселенной.