— Наставник, ты говорил, что не так уж и много способностей дается нам, а сам называешь все новые и новые?
— Что подсказывает память крови. Нет гарантии, что ты сможешь освоить их все в полной мере, и что Матушка Твердь дарует их тебе. Чем-то ты сможешь пользоваться лучше, чем-то хуже, а что-то никогда не выйдет изучить. Итак, дальше у нас — «Мощь древних». Многие ргулы, в особенности черные, мнили себя равными полубогам. С помощью этой способности ргул может демонстрировать невероятные проявления чистой физической силы. «Мощь древних» наделяет несколькими эффектами, которые действуют постоянно. Во-первых, рукопашные атаки бьют с такой силой, что наносят летальные повреждения, и ты не рискуешь пораниться, ударив твердый предмет. К примеру, ргул, владеющий этой способностью, и не имеющий «Стойкости», может многократно бить кулаком по твердому камню, и даже не ободрать костяшки. По сути, сородич может уничтожить почти все, что угодно, если у него достаточно времени. Во-вторых, мышцы ног смогут поглощать сотрясение от падения с любой высоты — если только ты приземлишься на ноги, то не получишь повреждений. Кроме того, проще поднимать крайне тяжелые объекты, но увеличение силы относится лишь к подниманию или бросанию предметов. Тем не менее, это позволяет использовать стволы деревьев в качестве дубин и швырять булыжники не хуже катапульты.
— Так я против целой армии выстою.
— Не обольщайся. Не будь столь самоуверен, иначе это тебя погубит. С дисциплиной Могущества мы закончили. Теперь Висцератика. «Доспехитверди» Эта способность, в сочетании со сверхъестественной выносливостью, даруемой Стойкостью, является причиной умения ргулов выдерживать атаки, которые разорвали бы более слабых существ на куски. Кожа сородича, освоившего этот уровень Висцератики, становится неизмеримо прочнее прежнего, и его болевой порог тоже повышается. Он также получает ограниченный иммунитет к огню. Эта способность действует всё время. Однако из-за того, что кожа утрачивает чувствительность, снижается восприятие.
— На сколько? Звучит в точь-точь как арматера.
— Индивидуально. Освоишь — узнаешь. Молодец, что подметил, да это она и есть. Что поделать, я стар и запамятовал, что писал тебе о ней. Раз это тобой изучено, переходим дальше к «Движениювтверди. Ргул, достигший этого уровня Висцератики, больше не привязан к месту, где провел «Слияние». Теперь он может двигаться сквозь камень так, словно он не плотнее густой жидкости. Стражи-ргулы использовали потрясающий эффект этой способности, перехватывая незваных гостей, а более коварные личности пользовались ею, как необычайно эффективным методом получить доступ к «надёжным» помещениям.
— То есть я смогу пройти сквозь каменную стену и выйти с другой стороны, без предварительного применения «Слияния»?
— Именно так, ученик. Запомни, на начальном этапе сможешь пройти сквозь толщу, максимально равную тридцати сантиметрам. Если стена или барьер толще, будешь заперт внутри, пока тебя не высекут оттуда или пока не воспользуешься «Слиянием», чтобы выбраться.
— Это все?
— Нет, напоследок я приберег самое лучшее. «Движущиеся Покои».
— Звучит странно.
— Да. И описание короткое. Но тебе придётся очень постараться чтобы достичь таких высот в Висцератике.
— Так не томите наставник, какой эффект?
— Ргул, пожертвовав своей кровью может оживить объем камня, равный примерно три на три метра, наделив его зачатками сознания и способностью медленно течь, менять форму и даже нападать на врагов. Так можно оживлять и статуи. Теперь все.
Я стоял ошеломленный. Если это возможности ргулов, что могут другие древние расы? Как мы могли проиграть? Не иначе гордыня и раздор обуяли сородичей. Я не я, если не освою все что сказал наставник. Выбора у меня нет.
— Как я сказал раньше, ты узнал все, чем владеет линия черных ргулов, это не значит, что ты сможешь сразу ими воспользоваться. И не пренебрегай возможностями человеческого тела. Усердно тренируйся и… береги этот меч… Когда ты сумеешь это повторить, я стану тебя бояться.
— Если я такое сумею, то стану бояться сам себя, — я невесело усмехнулся, хотя наставник и не мог этого увидеть. Однако он ощутил эту усмешку в моем голосе.
— Страх — хорошее чувство. Страх предвосхищает реальную угрозу. Предупреждает о предстоящей опасности, позволяет сосредоточить внимание на ее источнике, побуждает искать пути ее избегания.
— Спасибо, наставник, — я поклонился старому ргулу в пояс.
— Ты теперь не мой ученик. Ты — родич. Ты — страж, меч, воткнутый между нашим родом и жерновами смерти. Наверное, я тебя еще увижу. Отыщи Святилище.
«Отыщи святилище» — прозвучали словами прощания. Наставник перекинулся и в пару взмахов покинул гостеприимный карниз, быстро растаяв на горизонте.
Глава 12
Что же делать? Как же быть? Попробовать рискнуть и впитать в себя новые знания или оставить это для лучших времен? А сейчас спуститься в город и попробовать отыскать своих подручных?
И тут меня накрыло. Казалось, сама земля поглотила и обволокла меня. А затем воплотилась в огромном и родном силуэте. Я ощутил на себе ласковый взгляд стихии и одновременно с этим почувствовал немой укор. Она словно мама предлагала сыну не сомневаться в своих силах. Пытаться. А она рядом, она поможет, подскажет, поправит.
Да, стихия может быть матерью. Только это не совсем так, как у разумных существ.
Так же внезапно ощущение присутствия исчезло. Одобрение получено и не мне теперь опасаться последствий.
Всем телом оперся о скалу. Почувствовал силу единения с ней, а через нее и со всей землей. Я часть этой силы, а она часть меня. Я чувствую, как движутся нити силы. Как земля дышит, живёт, умирает. Обратился к Праматери с просьбой даровать мне силы и умения черных ргулов, пробудить их из памяти крови.
Очнулся я когда стемнело. Над городской стеной поблескивали отсветы факелов, что несла недремлющая стража. Я же с трудом смог сесть и сделать крохотный глоток из фляги. Непроизвольно побултыхал ей, отметив, что воды осталась самая малость.
Сил сменить положение не было. Такое чувство, что я потел кровью, а потом меня бил жар, все тело было покрыто корочкой подсохшей крови. Я встряхнулся как собака и провел по лицу и телу тряпкой. Пришлось оторвать для этих целей уцелевший рукав.
Действовать не было никакого желания и я дал себе время просто посидеть, отдохнуть. Мысли сами собой вернулись к разговору с наставником о грядущем противостоянии.
Не Боги, а воплощенные Стихии, вот те, кем мы созданы и кому мы служим и нет силы в мире, способной противостоять им. После проведенного обретения, как я для себя прозвал случившиеся, я это отчетливо понимал. В противовес беспомощному телу, в голове царила кристальная четкость и порядок.
Плевать кто прав и кто виноват в произошедшем и грядущем. Кто был добр, а кто зол. Кто был благороден, а кто творил непотребства. Я сомневаюсь в существовании абсолютного зла. Я лишь убежден, что есть наша сторона и есть чужая. А кто из них добр и кто зол, решит тот, кто выживет, когда все кончится.
Добро и зло в мире Варма четко не определены. Так не бывает, чтобы где-то непрестанно светило солнце, а где-то постоянно властвовал мрак. В прежние времена, времена битвы богов, мои соплеменники были на стороне, которая считалась плохой, неправой. Хотя приверженцы Новых Богов, а затем и магов бывали гораздо коварней и злей, чем Алинэр, Аурсо, Ардриг и Аюмила. По крайней мере, они действовали прямо и честно.
С трудом поднялся на ноги, пошатываясь и цепляясь за стену. Отпил остатки воды, активировал кожу Хамео, перекинулся и, набрав высоту, полетел в сторону города. Летел без особого энтузиазма, поскольку знал, что направляюсь на поле очередной битвы, к месту встречи будущих покойников.