Фатих грубым окриком остановил бойцов и двинулся в их сторону. Те разочарованно загудели, но расступились: возражать султану никто не смел. Он приблизился к девушке. Та, воспользовавшись паузой, пыталась отдышаться и поправить разорванную в нескольких местах тунику, но подняла голову и взглянула на подошедшего с интересом.
Без сомнения, перед ней был сам грозный и кровожадный Фатих, слава о котором расходилась впереди него по островам и далеко за их пределами. Высокий, черноволосый, широкоплечий, довольно красивый, он окинул девушку цепким взглядом и скривил губы в легкой усмешке. Ника смотрела прямо в его черные глаза, не опуская голову и не отводя взгляд.
Нет, он не ошибся. Она смотрела с интересом! Уже давненько ни одна из его многочисленных женщин не позволяла себе так на него смотреть. Все они смотрели со страхом, с собачьей преданностью, с готовностью броситься выполнять любое его желание, а чаще вообще боялись поднять глаза. Интересно, сколько времени ему понадобится, чтобы научить ее правильному поведению? День? Час? Ему вдруг стало весело, и он улыбнулся. Девушка чуть расслабилась.
– Как тебя зовут?
– Ника.
Султан удивленно поднял брови:
– Победа, значит… Ну что ж, звучит заманчиво. Я люблю победы. И всегда добиваюсь их – любой ценой.
Фатих свободно говорил по-гречески, но бедная пастушка понимала не все слова и не услышала в его голосе угрозы. Если бы она могла хоть на секунду представить тогда, что ее ждет…
– На корабль ее, – кивнул Фатих своим воинам и, казалось, потерял к ней всякий интерес.
Он и потерял… до поры до времени. Ему нужно было разобраться с островом. Но мысли о маленькой гречанке почему-то не покидали его. Он предвкушал новое удовольствие, но не торопился. В военных и эротических делах Фатих, будучи настоящим стратегом, не торопился никогда. Поэтому и не проигрывал.
Корабль сильно качало, видимо, он вышел в открытое море. В трюме было темно и грязно, пахло тухлой рыбой и мокрыми веревками, Нику мутило. Она свернулась калачиком в углу и впала в странное оцепенение. Почему-то девушка не думала ни о том, что произошло с мамой, отцом, братьями, ни о том, что ее ждет впереди. Видимо, организм запоздало переживал шок. Время от времени приходил какой-то человек, приносил воду и еду. Ника отрешенно ела и пила и опять впадала в полусонное состояние, глядя в одну точку. Султан не появлялся. Сколько времени заняло путешествие, она определить не могла.
Когда наконец Ника оказалась во дворце, в том самом патио, окруженном стенами, она представляла собой довольно жалкое зрелище. Туника девушки испачкалась и порвалась окончательно, волосы спутались, а сама она была очень бледна. Ника полностью ушла в себя и наблюдала словно со стороны, как двое крепких мужчин передали ее с рук на руки трем женщинам, закутанным до глаз в красивые одежды. Женщины молча увели ее вглубь дворца на женскую половину.
Просторные покои, отделанные мрамором и украшенные великолепными орнаментами, сверкали позолотой. Ника лежала на тёплой каменной скамье, воздух наполняли сладкие ароматы, которые успокаивали и завораживали. Ее окружали полуобнаженные рабыни: много ласковых мягких рук прикасалось к ней одновременно. Они сняли с девушки одежду, покрыли тело мыльной пеной от макушки до пяток и начали массировать, сначала нежно, а потом будто сотни мелких иголочек тихонько впились в кожу. В свои юные годы, проведенные на бедном острове, Ника не имела понятия о скрабах. Руки были повсюду: в волосах, на лице и даже в самых интимных уголках ее тела. Она не сопротивлялась – наоборот, закрыв глаза, вся отдалась во власть этих рук. Голова слегка кружилась, и Нике казалось, что она возносится к небу, покачиваясь на волнах блаженства.
Она ощущала на себе то теплые потоки воды, то мягкие полотенца, то душистые скользкие масла. Потом почувствовала, что ноги раздвинуты и согнуты в коленях, ягодицы приподняты, а от лобка до самого укромного места распространяется что-то горячее. Через мгновение резкая боль пронзила ее между бедер и вернула с небес на землю. Ника вскрикнула и инстинктивно сжала ноги. О воске для удаления волос она тоже ничего не знала. Сколько всего ей ещё предстояло узнать в этом прекрасном дворце…
Но боль была короткой и быстро прошла – одалиски действовали ловко и умело: почти сразу чувствительная кожа девственного лона перестала саднить, обильно смазанная успокаивающим маслом. То же самое рабыни проделали с ее подмышками, хотя они еще не сильно в этом нуждались. Но таковы правила для женщин в гареме: ни одного волоска не должно быть нигде, кроме головы. Рука мужчины, прикасающаяся к телу женщины, должна ощущать исключительно гладкую, нежную кожу. Тем более если этот мужчина – сам султан Фатих!