Сигналом начала атаки послужили, как всегда, удары холли. А еще через несколько минут началась «газовая атака». Ветер, который ночью дует со стороны гор, а днем — в противоположном направлении, начал задувать в Пещеру «туман». Почему-то именно во время противостояния местная растительность испускала из себя облака, насыщенные пыльцой и удушающими запахами. «Услужливый» ветер гнал их и в большую Пещеру, и в другие залы, несмотря на то, что мы плотно законопатили все лазейки.
Входы охраняли дежурные в защитных очках, обмотавшие головы всеми подручными средствами (марлей, шалями, старыми простынями и футболками). Долго ждать не пришлось. За канонадой ударов холли последовала атака мхов — их споры просачивались вместе с дымом и мгновенно лопались, покрывая все вокруг склизкой фиолетовой пленкой. Если ее не удалить ее, то меньше чем через час на ее поверхности начнут невероятными темпами прорастать самые разные ядовитые местные травы и цветы.
Пленку мы засыпали песком, чтобы не поскользнуться, а затем покрывали заранее заготовленными сушеными листьями одного из видов деревьев, растущих у воды. Многолетний опыт показал, что это действенный метод борьбы с «мхами».
В этот раз я работал в самом большом — «парадном» — зале, в который попадали через главный вход в Пещеру, и видел, как Винни-Пух, вооружившись громадным чайником (вот пришло же кому-то в голову притащить сюда такой!), опыляет задвижную створку дверей. Какой молодец! Кобринки за время противостояния облепляют и саму дверь, и все окружавшие Пещеру склоны. Избавиться от мхов практически невозможно: они намертво присасываются к любой поверхности, так что каждый раз двери после противостояния приходится менять.
Я направлялся через засыпанный листьями зал, когда услышал крики, раздававшиеся из глубины Пещеры и тут же ощутил легкий толчок. И тут же следующий. Земля под ногами дрогнула, а потом мелко завибрировала. С потолка и стен посыпались мелкие камешки.
Крики ужаса из глубины переходов усилились. Я развернулся и побежал туда, заметив краем глаза, что Винни-Пух отпрыгивает от двери к стене. В следующее мгновение наша внешняя защита, входная створка, с грохотом обрушилась внутрь Пещеры.
Раздумывать было некогда. Там, в глубине переходов была Ико — вместе с детьми и ранеными. Я понесся по узким тоннелям, задевая макушкой низкие в некоторых местах потолки. Дышать становилось все труднее — припорошенные пылью майка и шаль, которыми была укутана голова, плохо пропускали воздух.
До самых безопасных залов, где сейчас находились люди, было около километра. Оттуда и неслись крики. Из боковых проходов выскакивали другие защитники Пещеры. Впереди меня в свете факелов виднелась много людей, да и на пятки мне тоже кто-то регулярно наступал. Бежать дальше было сложно, нужно было протискиваться через узкий и низкий лаз. Перед входом в него возникла пробка. Только теперь я начал различать гулкие голоса.
— Что там?
— Детей не вывести!
— Да быстрее же!
— Туман прорвался!
— Пусти меня…
И тут снова тряхануло. Послышался нарастающий гул, который я ощутил всем телом. В ту же секунду начали рушиться перекрытия тоннеля. Лаза уже нельзя было различить. Вокруг раздавались крики и стоны, с потолка летели уже большие камни. Факелы потухли, остались только два фонарика у спасателей. Я отскочил назад от падающих сверху обломков и ринулся к лазу. Его не было — на этом месте лежала груда камней. Вокруг все кричали. Женский голос надсадно призывал Вернона, но тот не отзывался.
Я побежал назад. Надо выбраться из Пещеры и пробраться к окнам, ведущим в убежище. Другой возможности проникнуть туда не было.
Под ногами все время попадались крупные камни. Спотыкаясь и уворачиваясь от новых глыб, я то бежал, то неуклюже карабкался на четвереньках. Кожаные перчатки порвались и камешки, попадающие в разошедшиеся швы, больно резали ладони.
Наконец, я выскочил в большой зал. Оставшиеся в нем с трудом сдерживали наступление местной флоры — ветер вдувал тучи семян. Хорошо, что фиолетовый туман закончился. Майка и шаль с моей головы сползли, и в лицо летели мелкие семена. Было больно. Кто-то схватил меня за шиворот и оттащил в сторону.
— Совсем обалдел! Промой глаза. И замотай, наконец, лицо — рискуешь его потерять.
Винни-Пух подсунул мне банку с водой. Я торопливо начал промывать глаза, которые страшно щипало от пыли и мелких семян.
Из тоннеля вслед за мной стали появляться другие беженцы. Защитники главного зала засыпали их вопросами, но ответить никто ничего, как и я, не мог — проход к убежищам перекрыт.