После этого, наконец, Томас и Котя притащили меня в маленький зальчик нашего любимого ресторана. Мы, наконец, взялись за мои списки.
— Давай посчитаем. Полный объем конуса — треть от произведения площади основания на высоту… Давай чуть меньше возьмем, диаметр два метра, значит радиус — метр, умножаем на пи… получается… примерно два кубометра…
— Меня нужно вычесть. Вернее, прототипа…
— С тобой было бы проще, а он же не шевелится… Мы его уже укладывали там в прошлый раз, но тогда хогана не было, на площадку все же легче, а тут тебе одному придется орудовать…
— Ну надо же, оттуда оохола втаскивал, туда — прототипа… надеюсь, что хоть не покалечусь тут за три дня…
Только тут ребята узнали, что я был травмирован. Пришлось вкратце рассказывать им о моих приключениях. И лишь когда мы уже плотно подкрепились и перешли к кофе, о котором я скучал все эти годы, удалось, наконец, вернуться к спискам. Обсуждали их еще чуть не два часа, потом, наконец, выбрались из уютного зала.
Многое удалось заказать сразу. Но кое-что было никак не добыть. Пришлось связываться с Хусаином — он как раз добрался до лаборатории и обсуждал с ними то, что привез. Сотрудники лаборатории обещали за два дня найти и упаковать все требуемое оборудование, химическую посуду и реактивы для Химика. Надо же, мне в голову не пришло спросить, как же его на самом деле зовут. Из разговора с его прототипом, я узнал, что его друга зовут Аюш Варма. Прототип и Химик немного отличались внешне. У первого были щегольские усики, да и вес ему не мешало бы сбросить — кабинетная работа это вам не эксперименты под чужим палящим солнцем!
Аюшу было очень интересно узнать о своем двойнике, так что он решил, что прилетит к нам вместе с Хусаином сегодня вечером. Я попросил его сходить и нарвать каких-нибудь местных трав, листьев деревьев и кустарников, цветов, которые есть на острове и которых я не смогу найти здесь, а заодно прихватить каких-нибудь местных натуральных приправ, лучше не в смесях. Он очень удивился, так что мне пришлось рассказать, зачем это нужно.
Они действительно прилетели ближе к полуночи. На эти три дня я поселился в просторном одноэтажном доме неподалеку от визитницы. До своей архитектурной мастерской я точно не доберусь, пока не отправлю своего прототипа.
Хусаин и Аюш Варма прибыли уже после полуночи, одновременно с Кэти, которая привезла два огромных распылителя, на которые я посмотрел с опаской — как я их засуну в хоган? Тут в наше обсуждение вмешались прилетевшие — Аюш посоветовал взять только насадки, а Хусаин, работающий в лаборатории качества на химическом комбинате, пообещал сделать завтра эластичные переходники, которые можно надеть хоть на банку, хоть на ведро. Я попросил его приложить инструкцию для пользователя, ведь не факт, что на Арзюри найдутся специалисты.
Я разрывался между желанием поспать и необходимостью рассказать Аюшу о его двойнике. К тому же, активизировав клипсу, чтобы договориться о доставке рулона пленки для «тентов», я получил в придачу множество вызовов от самых разных людей, которым вот прямо здесь и сейчас приспичило выяснить неотложные вопросы об оохоле и Арзюри. Например, одному вот прямо сейчас, среди ночи, потребовалось узнать, почему в разных справочниках о моей планете упоминаются четыре луны, тогда как все упорно твердят, что их две. Я попросил его (как и прочих звонивших) связаться со мной дней через пять или позже — почему-то всех очень радовало, что я не вернусь на Арзюри сразу же. А меня вот это все больше и больше начинало огорчать — как там выживет прототип? Какие еще зелья сумеет придумать Химик для освоения природы? Арзюри стала мне родной, мне вдруг противна стала мысль, что я не смогу туда вернуться…
Пролетели еще два дня. Мы раз двадцать укладывали и перепаковывали тюки, коробки, сумки. В коротких перерывах я писал письмо своему прототипу, чтобы ему легче было обжиться на новом месте, рассказывал о людях и событиях, передавал приветы. На легкой авиетке мы с Котей слетали в парк, за час нарвали там кучу самой разной травы, веточек, цветов, листьев, раскладывая их по конвертам с названиями.
Наконец, время подошло к концу. Нужно было переправлять на Арзюри моего прототипа, иначе он так и останется здесь, а я просто испарюсь, исчезну, растворюсь…
Поздней ночью — или ранним утром, как хотите — мы прилетели к визитнице и притащили все вещи. В свой хоган я вошел без проблем, он меня признал. Главное было теперь упаковать все так, как тренировались дома. Но вначале я втащил внутрь тело прототипа. Это оказалось легче, чем втаскивать оохола — мой оригинал был мягким и гораздо менее объемным. Положил я его головой к выходу, чтобы легче было потом коснуться его рукой центра площадки. Над ним установили заранее подготовленную решетку, на которую планировали выложить вещи. Пыхтя и ругаясь на друзей, которые то и дело путали пакеты, я впихивал и впихивал баулы, коробки, стянутые резинками свертки с чем попало, даже не понимая, где что упаковано. Что-то без конца падало, что-то никак не помещалось. И еще я очень боялся, что задену центральный круг. В конце концов Хусаин притащил большое блюдо, которым я прикрыл эту «кнопку отправления».