— Не философствуй. Но в чем-то ты права. Ваади — как плюшевая игрушка, любит, чтобы о нем заботились. Но хоть приспособился уже к нашей жизни. А прототип опять начнет с начала. Знала бы ты, как он мне не нравился, я так злилась, что он в Пещеры пошел, а не в лагерь. И прототип будет таким же, если с лету не подцепит какую-нибудь заботливую фею вроде Ико.
— Ико — его погибшая девушка?
— Да. Хорошая, надежная, сильная. Знаешь, мягкая снаружи, но внутри стальной стержень. И держала его в ежовых рукавицах. Других таких у нас нет. Так что лучше бы Ваади сам вернулся, хоть хныканья и удивленных глаз не будет.
Вадиму стало скучно. Да и неловко. Подслушивает чьи-то девичьи разговоры. Вон они как нашего брата разделывают. Неприятно.
Забывшись, он резко повернулся и тут же сверху что-то посыпалось. Он попытался прикрыть лицо рукой.
— Прибыл! — раздался радостный голос одной из женщин.
— Ээй! Добро пожаловать на Арзюри! — крикнула вторая. — Мы тебя заждались, выбирайся!
«Это они мне? — озадаченно подумал Вадим. — Нет бы сказали, где я и как именно отсюда выбраться».
— Ээээ… — протянул он.
— Не придуривайся, Ваади, выползай!
— Эээ… клетку откройте…
— Ой, это прототип, — обреченно вздохнула одна.
— Вадим? Тебя так зовут? — тут же поинтересовалась вторая. Переходи на галактический и давай выбирайся наружу, нечего внутри сидеть.
Похоже, вторая была прирожденной командиршей.
И как ее понять? Клетка неустойчива, на голову что-то сыпется, не шелохнуться. И еще что-то она хотела, переходить куда-то?
— Милые дамы, я бы рад…
— На галактический переходи! Ты не на Земле! Тебя здесь никто не поймет!
Замурованный в клетке Вадим охнул, откинулся на спину и задумался. Он не на Земле. Ага. Свежо предание. Неужели его банда опять придумала идиотскую шутку?
В архитектурной мастерской, где он работал, народ был веселым, гораздым на выдумки. Все время друг над другом подшучивали, устраивали всякие каверзы. Но в клетку пока никого не запирали. Да и голоса девушек совсем незнакомые. Неужели он на другой планете? Нет, не может быть.
В этот момент по закрытым глазам ударил луч света. Такой яркий, что пробил веки. Вадим зажмурился сильнее. Ну что за день? Лазером, что ли светят?
— Хватит шутить! — рявкнул он. — Уберите свет!
— Знаешь, парень, либо ты перейдешь на галактический, либо мы тебя никогда не поймем…
Ну что же за напасть! Я же их понимаю!
Вдали послышались голоса. На сей раз мужские. Наконец-то! Может объяснят что происходит?
— Еле успели проскочить, — радостно крикнул один.
— Ну, прибыл наш возвращенец? — поинтересовался другой.
— Прибыл. Но, похоже, прототип. Ничего не понимает, говорит на земном своем языке, — раздраженно пожаловалась командирша.
— Эй, Ваади! Или как тебя там, ты нас понимаешь? — на сей раз голос был дружелюбным.
— Аэээ…
Запнувшись пару раз, Вадим все же сумел выдавить из себя нечто понятное собеседникам.
— Ну вот и отлично. Разобрались. Теперь давай выбирайся оттуда, мы посылок заждались… Ну и тебя тоже.
Вадим подумал, что парни явно не слишком долго его ждали. Посылки им нужны, надо же. Вот эти мешки и коробки, что ли?
Он завозился, пытаясь выбраться из клетки. Оказалось, что решетка была только сверху и по бокам. Значит, надо выбираться туда, вперед головой.
Извиваясь, Вадим начал продвигаться вперед, радуясь, что там ему ничего не мешает. Сверху снова что-то посыпалось, заскрежетало.
— Если тут ваши посылки, то от них ничего не останется, они на меня все падают и падают, — сварливо проворчал он.
Снаружи раздался дружный хохот. А Вадим понял, что говорил он вовсе не по-русски. Но как?
— Ничего, парень, все образуется. Главное выберись наружу, мы тут тебя вытащим.
Очередное усилие и Вадим вдруг понял, что дышит. Только воздух какой-то... Свежий, теплый, ли живой. В общем, другой. Он открыл глаза, поняв, что все это время выбирался вслепую — уж очень ярким был свет.
— Ого-го-го-го! — обрадованно закричал кто-то.
Вадима подхватили под мышки и, наконец, вытащили на белый свет. Вернее не белый. Сиреневый и очень яркий.
Даже не посмотрев на тех, кто его вытащил, он начал озираться. Вокруг высились хоганы. Травы не было, словно визитницу разбили на голой земле. «Странно», — поставил он себе заметку, решив разобраться с этим позже.
На всех земных визитницах, где он уже был с друзьями, травы, кустов и деревьев, а где-то и пальм, было сколько угодно. Поднимающееся над горизонтом солнце било в глаза именно потому, что здесь никакой растительности не было, только привычные серые дорожки на выжженной земле.