Самый дальний костер пока обходился без музыки. Здесь собрались путешественники и их ближайшие друзья. Разговоры велись не такие веселые как у других костров, скорее напутственные — что сделать, что заказать через хоганы, что передать в Ущелье...
Но вот из темноты вынырнул Лауди, нагруженный граммофоном и пластинками. Люди встряхнулись, начали подниматься, выбирать себе пару.
Вадим тоже встряхнулся, огляделся и пошел бродить по пляжу — этим вечером он так и не встретил Магду, хотя почему-то ждал, что она придет на проводы.
— Слушай, Данк, — окликнул его какой-то парень. — Ты бы перед отъездом распотрошил свой хоган.
Фраза вроде была понятной, слова знакомые, но что это может значить, Вадим никак не мог сообразить.
— В каком смысле «распотрошить»?
— У тебя там куча еды затарена. Земной. Ветчина, икра, наверное и другие деликатесы…
— С чего это ты решил?
— Это не я решил. Это весь лагерь знает. Надеялись, что после селя ты с народом поделишься, но ты зажал…
У Вадима в этот момент возникло лишь одно желание: дать этому идиоту кулаком в морду. Рука уже начала подниматься, но он все же сдержался.
— Бред какой. Поделись им со своей бабушкой, — зло фыркнул он, развернулся и пошел дальше.
Настроение было испорчено.
— Да ладно, как хочешь. Подохнешь на своем плоту, все равно нам все достанется. Только вот люди круглосуточно дежурят у твоего хогана, чтобы не пропустить дележку… Не думаешь о себе, подумай о людях в лагере. Продукты всем нужны, а если их шакалы растащат, они ж никому не отдадут…
Он уходил размеренно и неторопливо, хотя грудь разрывала дикая обида. С чего этот тип взял такую глупость?
Сжав зубы, задыхаясь от злости, он продолжал идти, сам уже не понимая куда и зачем идет. Но вдруг увидел Магду. Она сидела в какой-то компании и играла на губной гармошке, под которую танцевали две пары.
Пару раз глубоко вдохнув и выдохнув, Вадим понял, что уже способен открыть рот. Тогда подошел к Магде, потянул ее за локоть, поднимая.
— Извините, я заберу вашего музыканта…
Оборвав мелодию, Магда встала и посмотрела ему в глаза.
— Ну откуда ты выискался на мою голову-то?
— Давай прогуляемся? Мы же уезжаем, сможешь от меня отдохнуть потом…
И она согласилась.
Молча, не говоря ни слова, они шли мимо костров, не отвлекаясь на окрики и пожелания счастливого пути, пока не дошли до озера.
— Помнишь, как в первый день я тут купался, а ты меня обругала за то, что я простужусь, лежа на холодном песке?
— Да уж.
— Я очень стеснялся.
Магда фыркнула.
— Правда-правда стеснялся. Ты была такая… настоящая… Сильная, опытная. А я казался себе кутенком, который крутится под ногами, тычется в пустую миску и ждет, когда его погладят…
Он остановился, а она, сделав еще несколько шагов, тоже встала, но к нему не обернулась.
Повисло долгое молчание.
— Знаешь, вот именно таким как ты говоришь, был Ваади. А ты… Нет, ты как-то очень быстро изменился. Наверное, уже на второй день, когда огонь поддерживал… Вроде бы один человек, но что-то в тебе другое прорезалось…
— Просто я решил, что не хочу походить на Ваади… Подслушал ваши с Лиз разговоры, и понял, что такой я себе не нравлюсь. И поэтому должен как-то измениться… Но это, наверное, невозможно, да?
— Очень даже возможно. У тебя же получилось.
Магда наконец повернулась к нему и подошла ближе. Подхватила под руку и направила в сторону костров.
— Ладно, мир. Спасибо, что пригласил прогуляться.
— Ты на меня не обижаешься больше?
— С чего ты взял, что я обижалась? — изумленно спросила девушка.
И Вадим понял, что ее удивление совершенно искреннее. Теперь он вообще не мог понять, что было между ними эти полгода, и почему она все время от него бегала. Обиду, хоть и непонятно за что, он мог понять. А если не обида, то что?
Слов у него не нашлось. Так, молча, они дошли до самого последнего костра.
— О! Магда! Давай сюда! Мы плетем здесь зловещий заговор против мужчин! — замахала руками Ида.
— Бросай своего кавалера! Все кавалеры нас покинули, у них суровые мужские разговоры, — подхватила Софи.