- Ты... ты спас меня, - с трудом произнесла Цубаки.
- Да.
Санширо дал девушке-гиноиду несколько серебряных монеток.
- Нам бы еды.
Гиноид кивнула.
У нее было миленькое, вечно семнадцатилетнее лицо из синтетической плоти, красивая фигура и штопаные руки. Андроиды и гиноиды встречались чаще, чем роботы. Они ели человеческую пищу и нуждались во сне, испытывали боль - были несовершенны. Их не коснулась порча, выкосившая роботов.
- Аяме-сан держит тут небольшую идзакаю, - пояснил Санширо. - Пошли, поедим. Вернее, ты поешь.
- Будет еда? - оживилась Цубаки.
В идзакае было солнечно, просторно, под потолком вился сигаретный дым. Посетители сидели за маленькими столиками. Они покосились на робота, но вступать с ним в драку не стали. На Цубаки обратили еще меньше внимания. Мокрая и грязная, пахнущая потом и пустыней, она ничуть не напоминала себя прежнюю. Мастер Шиппей ни за что бы не узнал в ней свою шуструю воспитанницу.
Аяме принесла им суп с рыбой и крабовую соломку. Цубаки стала жадно есть. Она ужас как проголодалась. А Санширо слушал музыку из старого радиоприемника, что стоял на барной стойке. Он слушал внимательно, отстукивая ритм ржавым пальцем; и, наверное, радовался, что вернулся в цивилизацию.
- Откуда деньги взялись? - между делом спросила Цубаки.
- На входе в городе был барабан крутящийся, а там куча монеток. Я вытащил оттуда, - он показал ей горсть монет.
Цубаки попехнулась.
- Это ужасный грех!
- Можешь отказаться от еды, если хочешь, - сказал Санширо.
- Не хочу, - замотала она головой.
Продолжая есть, Цубаки сказала роботу:
- Теперь ты мой вассал.
- Я счастлив. Принимаю от вас жизнь, и все такое.
- Не бойся, ты мне особо не нужен. Победим нескольких злодеев, и можешь идти на все четыре стороны, - объяснила Цубаки.
- И кто это?
- Клан Кумадори. Их знак - окровавленная ладонь без безымянного пальца.
- Как у тех ребят? - осведомился Санширо, указав куда-то позади нее.
Цубаки обернулась.
В идзакаю вошли двое якудза в черной коже и в капюшонах. На груди у них болтались бумажные медальоны с искалеченной ладонью. Они заказали у Аяме пива и уселись в дальний угол. Цубаки заскрежетала зубами.
В животе у нее разливалась сытая теплота, хотелось спать. Но не получится. Проклятые Кумадори отравили ей все удовольствие. Как же это странно - чувствовать ненависть к людям, которых видишь первый раз в жизни.
Она наклонилась вперед и прошипела:
- Где мы вообще находимся? Как называется город?
- Фукуран, по-моему, - ответил Санширо. - Память слегка барахлит.
- Понятно.
- Или Фукурода, - сказал Санширо.
- Нет, - сказала Цубаки. - Это Фукуран. Ладно, иди и вызови тех ребят на поединок!
Санширо посмотрел через ее голову на якудза и переспросил:
- Извини, что?
- Иди и подерись с ними! - повторила Цубаки, отчаянно краснея.
Интересно, у отца, когда он правил Фукураном, тоже были проблемы с непонятливыми вассалами? Или он сразу ставил их на место? Как жаль, что она не знала своего отца. И это все - из-за проклятых Кумадори и мерзкого Ван Тао.
Ван Тао...
Как часто он повторяла про себя это имя, пока оно не превратилось в рефрен. Бывший солдат, ставший в Фукуране предводителем якудза. Мастер Шиппей сказал, что именно Ван Тао убил ее отца. Она росла, зная, что однажды отомстит.
А теперь этот день настал - и все летит в тартарары из-за одного строптивого робота!
- Тебе так сложно побить их? - вздохнула Цубаки.
- Тут есть проблема, - спокойно произнес Санширо.
- Какая?
- Я робот. Роботам запрещено убивать людей.
- Тогда... - растерялась Цубаки. - Да просто побей их!
- Роботам запрещено причинять вред людям, - Санширо пожал плечами.
- И что мне с тобой делать? Ты бесполезен!
В этом момент Аяме подошла к якудза. Она положила поднос, пожелала им хорошего аппетита и повернулась, чтобы вернуться за стойку - но тут один из якудза, совсем еще молодой, ухватил ее за запястье. Аяме вскрикнула. Не говоря ни слова, якудза подтянул ее к себе и начал с довольным видом задирать юбку. Показались трусики. Посетители и второй якудза дружно расхохотались. Андроиды, конечно, считались людьми - но Аяме была женщиной, и ее унижение изрядно всех развеселило.