- Ты говорил, тебе нельзя бить людей! - обвиняюще заявила она, сидя на матрасе.
- Я этого не говорил, - сказал Санширо.
- Но...
- Я сказал, что я робот.
- А еще ты сказал, что роботам нельзя бить людей, - сказала Цубаки.
- Это ограниченное подмножество, - сказал Санширо. - Роботы, помимо прочего, могут видеть прорехи в элементарной логике и пользоваться ими.
- И что нам теперь делать? - растерялась Цубаки.
Санширо сел у окна, подобрав свои длинные нескладные ноги, и сказал:
- Думаю, следующее: скоро приедут якудза, разбираться с нами. Тогда вдвоем выйдем и извинимся. Это самое логичное решение. Иначе придется всех их убить - а это крайне энергозатратно.
- Ты это серьезно? - спросила Цубаки.
- Подождем, посмотрим, как дело обернется, - сказал он. - Почему ты хочешь их убить?
- Из-за отца.
Странно, но тяжелые слова дались ей легко.
Наверное, потому что она давно готовилась к этому разговору - не зная еще, с кем же именно придется разговаривать. Оказалось, с роботом. Цубаки вытащила из-за пояса кинжал, пальцем проверила лезвие и продолжила:
- Мой отец, Рю-о Киемори, был самураем, механизировавшим свое тело. Он правил этим городом спокойно и мудро... наверное. Я тогда была совсем маленькая - вообще ничего не помню. Отца убили якудза из клана Кумадори, толпой окружив его в додзе, когда он тренировался, - Цубаки сунула кинжал обратно. - Нас с мамой вывез отсюда мастер Шиппей, отцовский друг. Мама потом умерла.
- От ран? - удивился Санширо.
- Нет, простудилась, - поморщилась Цубаки. - Мастер Шиппей воспитывал меня, как свою дочь. Он рассказал мне, как погиб отец, и я решила отомстить. Поэтому я здесь. Мастер не хотел, чтобы я возвращалась в Фукуран, он отговаривал меня, и пришлось уйти без его ведома. Я знаю, кто именно убил отца - это Ван Тао, бывший китайский солдат. Сейчас он главарь у этих Кумадори. Я убью его, и моя месть свершится.
Цубаки замолчала.
Санширо встал и неуклюже похлопал ее по худенькому плечу.
- Понятно. Понимаю. Надо ухлопать чертову уйму этих бандитов, и все образуется.
- Ага, - грустно улыбнулась она.
- Вот только я не боевой робот. Я не смогу противостоять большой толпе. Один, два - вот мой предел, - Санширо тронул мечи-одачи за своей спиной. - До войны я вообще был лицедеем.
- Кем-кем?
- Никогда не видела? - удивился он.
- Нет.
Санширо издал скрип и неожиданно принял стойку рассвирепевшего тигра - Цубаки не так давно использовала такую против якудза. Санширо взмахнул ладонью. Его глаза-фары сверкнули, а в голове появились ужасно знакомые нотки:
- Я - практикующий мастер боевых искусств. Я требую отпустить эту девушку! - пропищал он.
Цубаки жутко смутилась.
Она и вправду выглядела так глупо?
Санширо бросил на нее взгляд разъяренного дракона, сказал: "Кья!" - и внезапно ударил открытой ладонью в дверь. Раздался хруст, несчастная дверь разлетелась на части, и Санширо втащил внутрь свою добычу - истошно верещавшую Аяме. Похоже, гиноид подслушивала их под дверью. Ее маленькая голова целиком уместилась в громадной железной пятерне.
Цубаки вскочила на ноги.
- Дурак, отпусти ее!
- Я автоматически, - спохватился Санширо.
Он бережно опустил миниатюрную Аяме на пол.
- Простите.
- Нет, это вы простите, - Аяме дрожала.
- Вы нас боитесь? - удивилась Цубаки. - Не бойтесь, Санширо не причинит вам вреда. А якудзу мы перебьем. Скажите, когда они приедут, ладно? Мы с Санширо спустимся и разберемся с ними. Верно?
- Как получится, - мрачно ответил он. - Аяме-сан, прошу, принесите приемник. Я хоть пару песен послушаю.
Аяме поспешно поклонилась и убежала.
Вскоре она вернулась с приемником, до этого стоявшим на барной стойке. Санширо взял приемник аккуратно, как драгоценность, и сел с ним в обнимку у окна. Музыку робот поставил мрачную, плавную, и начал отстукивать ритм. Крестик у него на шее позвякивал. Аяме с восхищением уставилась на музицировавшего робота, затем она вспомнила про свои дела и убежала вниз.
По комнате разливалась древняя тоска.
- Почему ты носишь крестик? - внезапно спросила Цубаки.
- Это долгая история, - отвлекся Санширо.
- Расскажи. Я твоя хозяйка, и я хочу знать всё о тебе.
- Пароль, - Санширо угрюмо наклонился вперед.
- Что?