Цубаки молчала.
- Тебе хочется нарушить данное слово и сбежать, - безжалостно продолжил Санширо.
- Это не так! - вскинулась она.
- Тебе нет нужды умирать из-за какой глупости. Ты ведь даже не знала этого Рю-о. Твой настоящий отец - твой мастер Шиппей. Ты погибнешь из-за мимолетной детской мечты.
- Замолчи, - зло сказала она.
- И я знаю, о чем думает сейчас Ван Тао. Он ни капли не сомневается в своей победе. Для него этот бой - это небольшое развлечение, способ разогнать скуку, убив ребенка. Думаешь, Ван Тао хоть каплю рискует? Во время боя я заметил снайпера, который выцеливал меня с крыш. В любой момент он мог выстрелить в меня и уложить наповал, если б его хозяину хоть немного, но грозила опасность. Это не дело чести.
- Неважно, о чем думает Ван Тао, - остановила его Цубаки. - Главное, о чем думаю я. А я не хочу предавать себя.
- Понятно, - помолчав, безнадежно сказал Санширо.
Он встал и пошел прочь.
- Куда ты? - спросила Цубаки.
- Зайду к Аяме-сан, - сказал он. - У нее сейчас небольшие физиологические проблемы, и я их разрешу. Смазка у нее выделилась...
Смысл этих слов дошел до нее не сразу.
Цубаки залилась краской.
- Ты же говорил!...
- Я говорил, что я робот, - сказал Санширо.
- Ублюдок! - закричала она и метнула ему в спину флакон шампуня.
Когда он ушел, Цубаки чуток успокоилась. Странно, но ей стало легче. Она помылась до конца, вытерлась махровым полотенцем и пошла спать отдохнувшей и свежей. Комната вдруг показалась ей родной. Закрыв глаза, Цубаки представила, как возвращается домой, обратно в тихую Фуджиоку, где не было пыли, не было якудз и преступлений, и не было поединков до смерти.
Завтра бой.
Наутро ее разбудила Аяме.
Гиноид надела новое платье, скрывшее ее шрамированые руки, и выглядела непривычно торжественной.
- Ван Тао ждет внизу, госпожа, - почтительно сказала она.
- Почему ты не ушла? - разозлилась Цубаки.
- Санширо-сан сказал, что в этом нет нужды, - сказала Аяме. - Он верит в вас.
- Глупости!
Цубаки стала поспешно одеваться.
- А где он сам?
- Он ушел, не дожидаясь вас, - сказала Аяме. - Он сказал, что не хочет умирать, и потому ушел перед самым рассветом.
Понятно. То есть непонятно, но в душе все равно шевельнулась обида. Он не поверил в нее... хотя сказал до этого, что поверил.
У Цубаки разболелась голова.
- Эта ваша машинная логика...
- Простите? - отозвалась Аяме.
- Нет, все нормально. Я уже привыкла, что удивляться не стоит, - вздохнула Цубаки.
Жаль, конечно, что Санширо покинул ее.
Но печаль быстро ушла, вытесненная адреналином.
Цубаки взяла свой кинжал. Она была мастером боевых искусств, но бой будет до смерти - и ей понадобится нечто острое, чем можно будет добить зафиксированного противника.
"Как трудно поверить в смерть! - подумала она. - Не верю, что я умру".
Якудза уже ждали ее - на том же месте, где и вчера.
Ван Тао сидел на маленьком стульчике, принесенном из идзакаи. Толстяк держал над ним зонт от солнца, а сам Ван Тао улыбался и смотрел вперед. Завидев Цубаки, он встал.
- А, вот и моя юная противница, - сказал он.
- Кумичо, - процедила Цубаки. - Перед тем, как мы начнем бой, ответьте: мой отец был хорошим правителем?
- Нет, - сказал Ван Тао. - Конечно же, нет.
- Спасибо.
Она приняла боевую стойку и кивнула Ван Тао.
Он перехватил свой меч и перешел в наступление. Удар был невероятно быстрым - но то ли адреналин подействовал, то ли что-то еще, но Цубаки смогла его заметить и увернуться. Она перехватила руку Ван Тао - и, завершая движение, локтем врезала ему в лицо. Ван Тао взвыл, из распухшего носа снова хлынула кровь. Ослеплен! Закрепляя успех, Цубаки ткнула старика в живот. Ван Тао мгновенно ответил колющим ударом, который прорвал ей одежду - но не задел тело. Скользнув вдоль лезвия, Цубаки рубанула ладонью по запястью, державшему меч. Ай! Ей показалось, что она ненароком ударила камень - настолько крепкой была хватка старого якудзы. Ван Тао гаркнул ей в лицо и попытался сделать подсечку. Подножки, хха!.. Уж в этом-то она ему не уступит! Цубаки с размаху опустила свою стопу рядом с сапогами Ван Тао и внезапно нанесла удар открытой ладонью старику в плечо, опрокидывая его. Ван Тао кубарем покатился по земле. Закричав, Цубаки изо всех сил пнула катану, отбросив ее к ногам толстяка. Тот дернулся было, чтобы поднять меч - но в него вцепилось сразу несколько рук: остановили свои же.