Ра уже был высоко на небосклоне, когда Асет увидела заросли тростника и папируса. Её радости не было предела. Она шла по заболоченной земле, жидкая грязь хлюпала под её ногами.
Тень Асет уже была не так длинна, когда вдалеке она увидела Реку. Вода Хапи сверкала и искрилась, отражая утренние лучи.
V. Погоня
Три колесницы мчались по пустыне. Посвящённый Маат-Хотп ехал впереди, правой рукой держа поводья, подняв левую высоко над головой. На левой ладони сверкал шар света, освещавший путь.
— Стойте! — Приказал Маат-Хотп, увидев павшую лошадь, терзаемую нечистыми гиенами, которых он разогнал, пустив шар света, и тут же возжёг в руке другой. — Я что-то чувствую. Жрец и охранники Сета сошли с колесниц и направились к останкам лошади.
— Смотрите! — сказал охранник — Её не задрал лев или леопард, и она не пала! — указывая на раздробленную голову — Такую рану мог нанести только человек!
— Человек? — язвительно сказал Жрец — дикарь, а вот и его каменный топор! Да гиены ещё не успели поработать — видите кусок мяса срезан со спины, срезан неровно, видно, нож тоже был каменным.
— Значит лошадь укусила кобра или она сломала ногу, и дикари прикончили её. Прикончили, отведали свежей конины, да и поскакали дальше — явно лошадь у них была не одна! — сказал охранник.
— Ты прав, воин! Нам нечего здесь искать. По колесницам! Проверим пути, ведущие к морю Себека!
Жрец и воины заняли свои места и колесницы умчались в ночь, когда свет в руке Жреца удалился настолько, что стал невидим, гиены вернулись к туше и продолжили пиршество.
Колесницы ехали на утренний свет Ра уже достаточно долго, когда Маат-Хотп снова выкрикнул:
— Стойте! Колесницы вновь остановились.
— Ты что-то увидел, о, Посвящённый? — спросил воин.
— Нет. Я не увидел. Я не увидел кострища возле убитой лошади — и как я мог упустить из виду такое! С неё срезали лучший кусок мяса — явно, чтобы съесть — изжарить и съесть, так как и дикари не едят мясо сырым! Возвращаемся! Быстрее, возвращаемся! — Кони заржали, когда колесничие натянули поводья, разворачиваясь. Стегая лошадей поводьями, рассекая до крови их крупы, колесничие правили обратно так быстро, что колесницы, казалось, летели над пустыней, в свечении огненного шара в руке жреца.
Когда они прибыли на место, уже начинался рассвет. Маат-Хотп без труда нашёл пятно оплавленного песка, оставшееся от светового шара, который он метнул в гиен.
«Копьё мне!» — один из охранников подал жрецу копьё. Тот взял его по-боевому и ударил в песок. Длинный золотой наконечник вошёл полностью, даже часть древка скрылась под песком. Жрец выдернул копьё и ударил в чёрное пятно. Оплавленный песок треснул, но пробив его, в песок заглубилась только половина наконечника. «Взять по копью! Бейте в песок вокруг обглоданной клячи — вы сами почувствуете, если найдёте то, что нужно. Бейте два раза на шаг!»
Три наконечника ритмично вонзались в песок, уходя по самое древко. Результата не было. На горизонте уже показался край диска Ра, когда один из охранников, снова ударил в песок с силой, но копьё вошло неглубоко, наткнувшись на что-то твёрдое. Это заметили все. «Копайте!» — приказал жрец — воины начали разгребать песок ладонями, нетерпеливый жрец тоже участвовал в этом. Наконец, их взорам открылась чёрная вогнутая, как бы полированная поверхность, пробитая с краю копьём. К ней прилипло и не отрывалось что-то мягкое, облепленное песком. «Мясо прикипело к оплавленному песку, это кусочки мяса! Да, ты хитра, Асет, ты убила лошадь каменным топором и срезала мясо ножом дикаря. Только куда ты дела его тело? Ты засыпала яму песком, — продумала всё, но и мне дан разум. Дикари оставляют кострища — это ты упустила, о, Богоравная! Теперь я знаю — ты идёшь в Маади! Чего вы ждёте, — по колесницам и в Маади — Ра ещё не взойдёт на престол Нут, когда мы схватим её на единственно возможном пути! Не бойтесь, помните — у вас особые щиты, — их не возьмёт её огонь!»
Колесницы, оставляя за собой пыльный след отправились в направлении Мер. Ра поднимался всё выше и выше. Внезапно жрец прошептал: «Я чувствую», — и резко остановил колесницу на полной скорости. Его спутники последовали примеру жреца, хотя, остановились намного осторожнее. Жрец соскочил с колесницы. «Она переночевала здесь! Вот, вот — жрец поднял несколько комочков тёмного слипшегося и уже высохшего песка. Я чувствую её силу. Это кровь Асет. Вероятно, утром она поранилась обо что-то, или её укусила шипящая пфет, и юная вдова Усера была занята тем, что своею силой разрушала яд, проникший в тело, а за это время, пока она не восстановила кожу, вытекло немало крови. Она отирала кровь песком, а не платьем, значит, песок был ещё влажный от утренней росы! Это было примерно, когда мы нашли следы её Силы у дохлой лошади, на рассвете. Значит… Она не могла уйти далеко — она устала за несколько дней пути, её ноги скованы золотой цепью и она не может идти быстро. Она… Она в пяти-шести тысячах шагах от нас! По колесницам, быстрее, и будьте готовы к тому, что она может применить и свою Силу и Тайное Знание, — иначе вам конец, хотя, я попытаюсь защитить не только себя. Приблизившись к ней, сразу же сорвите пектораль — без неё Асет не использует Тайное Знание, когда я одену на неё амулет Апопа — Богоравная будет столь же бессильна, сколь она бессмертна! И пусть она прекрасно владеет луком, мы возьмём её!»